Он запрограммировал выход из строя некоторых определенных полупроводниковых модулей при включении генераторов на полную мощность, что диагностировать и обнаружить после выхода их из строя было почти нереально …
А в Норвегии было совсем не так – фантазия местных инженеров была настолько великолепна, что найти искомые установки ему удалось далеко не сразу.
Но зато он порадовался этим сугубо прагматичным фантазиям, и как бы в ответ оставил свою ответную фантазию – после попытки пуска установка выходила бы из строя таким образом, что восстановлению она уже не подлежала …
А ведь тут, среди путаницы островов, было три таких установки …
НОВЫЙ ПРИСТУП
Приступ у Тони случился в лесу, когда она гуляла с Николенькой, и ей стоило немалого труда сообщить об этом Уле и, закатив коляску к ближайшей скамейке, лечь рядом под кустом. Уля в первый раз столкнулась с приступом у мамы Тони, хотя и знала об этой ее болезни.
Она сразу позвонила папе Толе и побежала в лес, но Свиридов опередил ее – он просто транспортировался прямо к Тоне.
Тоня лежала под кустом, сжавшись в комок, и было видно, что она изо всех сил сдерживается, чтобы не двигаться и не кричать. Она охватила руками прижатые к груди колени, и только по судорожным рывкам можно было судить о том, как ей трудно.
Рот ее был сжат, но отдельные звуки прорывались и сквозь сжатые губы.
Свиридов первым делом обхватил ее руками за голову и стал успокаивать, снимать спазм. Это ему удалось, хотя и не сразу. Но он успокоил Тоню, снял спазмы, блокирующие мышцы, унял болевые ощущения. Он гладил ее, тихо что-то говорил …
Через несколько минут Тоня уже могла говорить и с помощью Свиридова встала с земли.
И они вместе успокаивали стоящую около коляски Николеньки Улю, так в волнении и не присевшую на скамейку.
Свиридов усадил Тоню, сделал еще несколько движений ладонями около ее головы, полностью снимая нервное напряжение и стараясь окончательно успокоить ее.
А еще он пытался определить причину ее приступа, пользуясь Тониным информационным полем, и никак не мог что-либо найти …
Уже дома встревоженная Уля обнимала Тоню.
– Мама, как ты? Как ты себя чувствуешь? Что мне сделать?
– Все в порядке, Уленька, все в порядке … Не волнуйся, все прошло. Толя помог мне, и все прошло …
– Но может повториться?! Как быть … Мне страшно отпускать тебя … Как ты успела позвонить мне?
– Я мысленно позвала Толю …
– А вы с ним можете так … мысленно? Хорошо, что он был тут, а не в … командировке …
– Он умеет слышать мой … призыв опасности … Что было бы, если бы он был … в отлучке. Даже представить страшно!
Около бабушки вертелась Верочка, не очень понимающая происходящее, но все равно встревоженная и испуганная.
– Бабушка, что у тебя болит?
И один Николенька мирно посапывал в кроватке, поскольку время кормления еще не пришло …
А у Свиридова предстоял серьезный разговор с Гришей – тому предстояло бороться с приступами Тони в отсутствие отца …
ДОКТОР НАУК
После решения текущих вопросов слово попросил Свиридов.
– Обычно у нас после основных вопросов следует раздел «разное», то есть то, что никак не вписывается в остальные пункты. А я хочу поговорить … обсудить то, что считаю очень важным. Может быть, сделаем перерыв? А то все устали.
– Толя, ты обозначь тему, а потом мы сделает перерыв, чтобы осмыслить твою идею.
– Можно и так. Если в двух словах, то суть дела заключается в следующем. Стараниями доктора наук Виолетты Вадимовны мы пришли к совершенно иной конструкции – или конфигурации, как кому нравится – излучателя. Старый и новый – это совершенно различные конструкции. А поэтому что секретного в старом излучателе? Не пора ли его обнародовать с минимальной корректировкой?
