Конец эпохи Эдо - страница 25

Потерев лицо руками, и крепко ругнувшись, молодой солдат повернулся ко мне и произнес

– Тут до моего родного Одая недалеко.

– Думаю, никто не будет против, если я его утром отведу?

– Да какой тут против, главное приходи до полудня, будем потихоньку собираться…– Ответил человек с рассеченным лицом, имя которого я так и не узнал

– Ложись прямо здесь, а завтра отведу тебя …– Все так же ворочая уже почти потухшие, едва рдеющие угольки произнес Кэтсу.

Послушав его совета, долго не думая я лег и пытался уснуть, ноги немного гудели от пройденного за сегодня, и немного болела голова, возможно от пережитого мной страха. Но больше всего мне мешала уснуть рассказанная история, она никак не выходила у меня из головы. Осознание того, какой мрак и злоба живет в человеке, которая так и ждет повода чтобы выйти и залить все вокруг. А вот мне сегодня необычайно повезло, уже второй день подряд встречаю хороших людей. Но правда небольшой осадок, от совета идти до путеводной развилки остался. Шесть часов по прямой и развилка, да уж как же. Сколько я шел, с утра и до позднего вечера, часов десять, не меньше, и что-то развилок не было. Эх ладно, все равно же дорога меня куда то привела, она всегда куда-то приводит.

-Вставай сволочь, а ну поднимайся увалень, опять глаза залил, лежит сопит свинья без задних ног. ..– Свирепо крича и пиная меня, в маленькую сырую комнатушку вбежала молодая девушка.

Не успев опомниться, я вскочил, и в полумраке отшатнулся к ближайшей стене.

– Простите, наверно вы меня с кем-то перепутали… – Резко произнес я.

Фигура девушки заметно поникла, изменилась в позе, из боевой и рьяной стойки она перешла, в что то сжатое, скомканное, опустила плечи и попятилась назад.

Попятившись, она покинула комнату и тут же вошла с немного потрескивающей лучиной в руках. Лицо ее было белее снега, угольные волосы небрежно разбросаны по всему лицу, она стояла и молча рассматривала меня, совершенно не понимая, что происходит и почему я нахожусь там где нахожусь.

Наконец поставив лучинку на ближайший низкий столик, она сбивчиво произнесла.

– Простите меня, думала муж вернулся, а тут вы, очень я не хотела вас обидеть, он пьет неделями и не частый гость в этом доме, а как приходит, я его встречаю, как умею. -… Как будто оправдываясь перед самой собой за их семейную жизнь тихо произносила она.

– Так, ладно, вы не мой муж, с этим мы определились, тем не менее, что вы забыли у меня дома? -… Строгость граничащая с неловкостью окутывала ее вопрос, действительно, странно, вечером засыпаешь одна в полупустом доме, и пожалуйста, поутру в нем сопит незнакомец.

– Меня зовут Хидэки, вчера меня привел Кэтсу, должны были прибыть раньше, но у него были дела в лагере, поэтому пришли поздно ночью. – Услышав знакомое имя она изменилась в лице, легонько улыбнулась и приятным бархатным тоном произнесла.

– Вы друг Кэтсу, мог бы и разбудить, сказал бы что гостя привел. – ласково говорила она.

– Я бы вам комнату подготовила…– Стыдливо протянула она.

– Не могу сказать что друг, мы недавно случайно повстречались и он мне очень помог, мне нужно было найти деревню, хоть какую-нибудь цивилизацию вокруг, он меня сюда привел. …– Этот ответ ее вполне устроил, но к сожалению не спас меня от ее дальнейших расспросов.

Я рассказал ей все как есть, и о цели визита и о себе, немного и о своей пресной храмовой жизни, которая как мне показалось ее очень заинтересовала, или же она попросту очень общительный человек. Звали ее Нодо Юко, она приходилась Кэтсу старшей сестрой. И в его отсутствие следила за порядком и бытом, вместе со своими служанками. В Одае она была самой завидной невестой, происходила из древнего, рода, говорят, к ней сватался даже богатый самурай из Осаки и сын купца из Мицусаки, но все получали отказы, некоторых кандидатов отсеивал отец, считая брак исключительно инструментом преумножения прибыли, когда же находились нужные обеспеченные экземпляры, специально, назло отцу, вставая в позу, их браковала Юко, любящий отец, вопреки общественным устоям, нехотя соглашался с ее капризами. По достижению семнадцати лет девушка стала болеть, постоянно чувствуя недомогания и слабость, то и дело, сваливаясь от преследующей ее головной боли. Количество кавалеров желающих связать с ней и с семейством Нодо свою жизнь, резко сократилось, никто не верил, что такой физически слабый человек может выносить здорового ребенка. Через два года она женилась, на знакомом ей с детства, младшем сыне местного зажиточного купца, ветреном человеке с пристрастием к алкоголю. Отцу его, умело торгующему всем подряд, от кухонной утвари и повседневной одежды, до репродукций картин пришлось сильно доплатить, увеличить приданное, чтобы его бестолкового сынишку приняли в достойную семью. Семейной жизни разумеется не получилось, пусть и немного ломкой, лунной красоте своей жены, по ее словам, он предпочитал общество самых доступных в округе женщин, а вместо бесед и супружеской ответственности – алкоголь. Так проходила жизнь Юко, прекрасная, гордая, но до боли одинокая, при живом то муже.