Конец эпохи Эдо - страница 30

В своих бредовых размышлениях я потерял момент, когда ушел основной поток работников, сейчас из кузниц стекались лишь самые заядлые трудоголики. Отряхнув одежду, и с трудом поднявшись с травы с которой я уже успел сплестись, последний раз окинул взглядом реку, овраг и солнце оставившее от себя только тонкую красную линию у самого горизонта. Вот и мне пора в как ее, ой, неужели забыл, ах да точно в «Зеленую бабочку», а если бы и забыл, то что, неужели тут так много постоялых дворов.

С приходом вечера Одай заметно преобразился, краски светлого дня уже пару часов как пропали, но ночь этому месту только на пользу, почти каждое здание в центре увешано горящими бардовыми фонарями, отбрасывающими размытые отражения на темную вытоптанную людьми и скотом землю. Силуэты людей снуют туда сюда, долго не задерживаясь на месте, приковывает людей закрепляя их за столиками только бутылка крепкого сакэ. По деревне особенно суетливо носятся неуловимые тени с женскими фигурами, учитывая строгость родительских нравов, сбежавшие из домов, чтобы поймать на себе пару тройку мужских пронзительных взглядов, найти того с кем можно сбежать в крупный город,, в храме Аки мне все уши прожужжал, какая насыщенная в больших городах жизнь, не чета деревням и селам, и уж тем более, захолустному храму посреди густых лесов. Главная улица Одая, это протяженные торговые ряды, лавки и ремесленные магазинчики, как известно прибыль не знает времени, потому торговля тут идет до поздней ночи, купцы и торговцы имея совесть кличут и зазывают народ чуть тише чем днем, пытаясь не навлечь гнев местных жителей, у которых от бессонницы вдруг может отпасть желание покупать их товар или возникнет желание настучать по голове навязчивому крикуну. Вокруг одной телеги с сундуками толпа была чуть оживлённей чем обычно, сундуки были доверху набиты всевозможным сукном и тканями. Раздраженный купец нервно дергая руками отгонял от своей повозки целую толпу молодых женщин со словами:

– Ну хватит уже, всю ткань мне руками затрете, заляпаете, вы уж либо берите, либо идите, только и стоите глаза таращите

– Да, куда уж тут возьмешь, такие цены, за платье коня продавать что ли, и все равно не хватит – доносился возмущенный вопль из толпы.

В ответ последовал не менее возмущенный ответ

– На что тебе это платье, людей дразнить только, тут ни у кого нет таких, да и не нужно, только шастать, пыль обтирать.

– Все, я собираюсь, расходитесь, торговля на сегодня окончена, расходитесь я говорю – не скрывающий своего раздражения купец забирал из рук крестьян свой товар и спешно раскладывал его обратно по сундукам.

В конце улицы располагался самый большой дом, с стойлами для лошадей и циклично пульсирующим потоком людей. Должно быть постоялый двор, возможно это и есть «Зеленая бабочка». У входа во двор на больших черных воротах было вырезано «Кто может плавать, тот может и утонуть» Необычная надпись для приветствия дорогого гостя, на самом же трехъярусном здание были прибиты две зеленые плиты, из окислившейся со временем меди. И снаружи и внутри было довольно шумно, да, кто любит поработать, скорее всего, любит и отдохнуть.

Зайдя внутрь я обнаружил, что картина вокруг сильно размыта, все помещение заполонил табачный дым, тонкими серыми змейками выплывающий из трубок. Разобрать в первое время можно было разве что мутные силуэты людей, все было как в тумане, нет туман это другое, он мягок, недвижим, а дым всегда норовит показать свою порочную, вертлявую натуру. Встав у самого входа, я тщательно присмотрелся, пока не увидел вдали зала Таро, которого, в общем-то, сложно не увидеть. Он сидел за небольшим вытянутым столиком в самом дальнем углу, но был уже немного другим, менее напоминающим дикое животное, правда, цвет его лица даже без копоти был довольно смуглым. Компанию ему составляли рабочие, чьи неприветливые и сосредоточенные лица я кажется уже встречал сегодня, в кузнице. С большим трудом, по змеиному протискиваясь между шатающимися, еле держащимися на ногах, в какой то степени даже слипшимися в несколько разбросанных по залу пьяных людских комков, я добрался до уединенного столика Таро. Застал его очень возбужденным с большим энтузиазмом что-то рассказывающим своим приятелям. Незаметно как тень уселся с краю на лавочку и ждал когда он закончит историю. Вокруг стоит страшный шум, с непривычки тяжело разобрать хотя бы слово, речь превращается в бурлящую густую кашу из обрывков фраз, каких то громких стуков и раскатов громового хохота. Даже сидя напротив Таро, я так и не смог разобрать сути его истории. Положив подбородок в ладонь и оперевшись локтем на затертый с моего края слегка влажный деревянный стол, заметил что Таро закончил, уткнулся в мой скучающий силуэт глазами тут же повернулся на лавке в противоположную сторону и активно замахал руками. Затем принял исходную позу и весело будто напевая говорил.