Конец эпохи Эдо - страница 32

Посетители справа от нас, некогда вяло говорившие на языке звуков, то срываясь на смех, то забрасывая до самого потолка громкие заклинания, безмолвно уткнулись лицом в деревянный, липкий от пролитого стол, в такой же в котором и сейчас утопает мой локоть. Песни, доносившиеся до меня со всех концов зала, под стать всему, не отличались мелодичностью, было в них что-то колючее, дерганое, кусающее слух, но этот рваный животный ритм завораживал и невольно заставлял подрыгивать ногами. Постепенно, крики, звон разбившихся бутылок, ругань, смех слились в один жужжащий звук, беспощадно терроризирующий мою голову. Глаза мои меня предательски обманывали, я попросту не мог это видеть, лица раздувались до шарообразной формы, затем утягивались принимая вид бамбукового прута, или и вовсе становились рябью от брошенного в воду камня. Голова весит десять «кан»*, держать ее и все оставшееся тело в вертикальном положении очень сложно, всего меня буквально тянут к земле, злые невидимые руки.

– Ну что, давай еще по одной, хуже то тебе уже не будет … – с сильной гудящей вибрацией донеслось до меня.

– Давай, давай, вот как тебя разморило, а мы еще даже не начали.

Таро молча наполнил мою чашу и снова продолжил разбрасывать басистый шум в направлении своих собеседников.

Может и правда хуже уже и не будет. По крайней мере, это стало легко пить, будто солоноватая вода. От повсеместного запаха дыма нужно скрыться, мне

нужно подышать, да точно, на воздухе я приду в себя. Пытаясь встать я сделал резкое движение, тут же упав на бок, мои ноги вросшие в лавку больше не слушаются, под аккомпанемент раскатистого смеха и улюлюканья Таро, все таки удалось подняться и худо бедно шагать.

– Смотри, такими темпами все полы дочиста протрешь, хмельной монах, эх растет мальчик, теперь совсем как живой, то-то же, не все тебе сутры свои читать…– Доносилось мне в след.

– Я и не читаю никакие сууутры, это бунддисты читают, а я неет, я «норито»* почитываю…– Уже окончательно разругавшись и со своей речью, выдавил я.

Пройти до выхода, нет, донести себя до выхода, как тяжело бороться с этими незримыми силами, кто меня все время толкает в стороны? Вот смотрю в точку под собой, почему не могу на нее ногу поставить? Я дойду, чуть – чуть осталось! Нелепо ковыляя, путаясь в собственных онемевших конечностях, едва перепрыгнув лежащего у самого выхода бедолагу, пускающего слюну, у меня получилось выбраться на поверхность и сделать вдох, полный сырой осенней прохлады.

Луны совершенно не было видно, значит мрачная туча все таки приползла и заполонила все небо, из света только красные блики фонарей негодяев, что носятся как сумасшедшие. Ветер поднялся нешуточный, и правда осень пришла, скоро с моря к нам будет тянуть одни лишь тучи, Миэ есть Миэ – «земля дождей и молитв». Устав стоять, обняв столбик карниза, я уселся на ступеньку маленькой лесенки, ведущей ко входу на кухню кажется, или нет, куда-то ведущей наверно.

Упав в колодец глупых раздумий, мое головокружение постепенно отступало, стоило только забыть о нем, но вот ноги, все еще чувствовались как соломенный сноп. Во дворе напротив зеленой бабочки, проходила череда потасовок, люди, что еще час назад целовались и обнимались, теперь неуклюже разбивают друг – другу лица. Звуки, не пойми как попавших в цель ударов разбавил стук крупных капель дождя, бьющихся о козырек надо мной, никого это не смутило, никто не заметил, что начался дождь, в таком состоянии их не смутило бы и землетрясение. Дождь становился все сильней и сильней, пока наконец не обрушился шипящей стеной на все вокруг, слегка пыльная земля в считанные мгновения становилась черной, густой и липкой. От того более потешно было наблюдать за этими грязевыми борцами.