Конец эпохи Эдо - страница 49

– Просыпайтесь, нельзя же столько спать, чай остынет…– Мысленно стремясь к этому упоительному нежному голосу, я закрыл глаза.

Открыл же я их лежа на боку, наблюдая аккуратные миниатюрные белые ноги. Юко? Я вспомнил! По всему моему телу разлилось счастье. Это я, Хидэки! Никогда так не радовался пробуждению, никогда так сильно не любил свою бесполезную жизнь.

– Госпожа Юко, я кажется был в аду …– Сонливым растерянным голосом промычал я.

Юко слегка смутилась, а затем рассмеялась во весь голос. Этим утром от нее не оставалось и тени ее вчерашнего состояния, она сияла.

– Ну и как там? Какие новости? – Наивно хихикая, журчала Юко.

Бессмысленно ей, что-либо объяснять, это просто сон, пусть и самый подробный в моей жизни, но все-таки сон, не стоит портить ее чудесное настроение рассказами об этом маленьком несуществующем путешествии. Приснился Дзигоку*, непонятно почему, господин Ясуо утверждал, что славные сыны Миэ после смерти попадают в Еми- но – Куни*. Однако сам я заметил, что религиозная жизнь местных поделена на двое, зачастую удобно маневрируя от синтоизма к буддизму, но вот когда речь заходит о загробной жизни, большинство предпочитает именно буддизм, странная конструкция.

– Вам бы умыться, выглядите крайне уставшим, хотя столько спали, уже практически полдень. Сосед сегодня натянул веревку, теперь снова можно пользоваться колодцем. Предупреждаю, вода ледяная, поэтому если решите облиться, лучше подогрейте, а то простудитесь еще.

– Ах, точно, а почему вы сегодня спали в моей комнате, да к тому же в такой неудобной позе, или может быть всех монахов учат спать на коленях…– С явным интересом спросила хозяйка.

Она что, совсем ничего не помнит?

– Вчера вечером вам стало плохо, я отнес вас в вашу комнату и остался ждать пока вам не станет лучше, видно утомился и так и заснул…– Будто оправдываясь, процедил я.

Услышав это Юко спонтанно дернулась, даже немного подпрыгнув на месте, словно наступила на что-то острое, улыбка быстро спрыгнула с ее лица. Тонким дрожащим голосом, она начала рассказ:

– Прошу меня извинить, я уже давно болею, раньше обо мне всегда было кому позаботится, у нас было так много слуг в доме, но сейчас почти все ушли, отправились искать лучшей жизни, кто в Нару, кто в Осаку, не могу их винить, им всем нужно было платить, а когда брат с отцом разбежались в разные стороны, денег стало куда меньше. Теперь только на Мэйко и могу положиться, Хэруко не церемонится, уходит точно в срок, под вечер. А впрочем, скоро и ей нечем будет платить, отец, стал реже высылать деньги и все меньше, еще и строго настрого запретил, просить помощи у дяди. Надеюсь хоть Мэйко меня не бросит…– Только с ее губ спустилось последнее слово, как вслед за ним медленно потекли капли слез.

Если бы ее недавнее настроение можно было бы сравнить с безмятежной ледяной глыбой поблескивающей на солнце, то теперь осталась лишь мутная лужа. Самому интересно, есть ли фальш, в ее улыбке и смехе, или эти закруглённые движения губ и выученные звонкие звуки радости, ее ежедневная маска, которую со временем носить становится все тяжелее. Хоть кому то в этом мире удается быть счастливым, так долго оставаясь наедине с собой, не зная о том, что будет дальше, ложиться спать, предвкушая горечь нового дня? Именно это и читается в ее серых, усталых глазах. Никогда не испытывал ничего подобного и не видел до этого такого средоточия безмолвной боли концентрированной в глазах одного человека. Хандра, тяжесть, скука – вот три столпа моих душевных проблем, правда, время от времени они всегда растворялись, либо в рутине, либо просто ради разнообразия. Мне было легко не чувствовать себя потерянным или брошенным, наверно я никогда и не находил себя самого, а как чувствовать себя брошенным если даже не осталось никаких воспоминаний о тех людях, которые оставили маленький сопящий тканевый сверток у порога настоятеля захолустного забытого храма. Нет воспоминаний, стало быть, и чувств никаких нет. Юко же сейчас по-настоящему тяжело, она наверняка видит ослепительный свет своей прошлой жизни, а теперь лишь блуждание в темноте и болезнь. Задумавшись, я и не заметил, что Юко до сих пор стоит у себя в комнате и расставляет стопки книг на небольшой выцветшей полке.