Конец «Сатурна» - страница 29

Марков подошел к закутку радистки и приоткрыл полог.

– Галя, вы видели это? – Он издали показал портрет.

– Нет, – тихо сказала она, глядя на свой портрет. – Боже мой, как же это он? Вы же запретили.

Марков внимательно смотрел на Галю и по тому, как она глядела на свой портрет, видел, что она действительно не знала о существовании рисунка, но что встревожена она не только тем, что Коля нарушил приказ.

– Отдайте мне, – тихо попросила она.

– Зачем?

– Так… Впрочем, как хотите. Мне рисунок не нравится… – Она надела на голову наушники и склонилась над рацией.

Марков решил, что говорить с Колей лучше без Гали, и с альбомом вышел из землянки. Приказав дежурному разыскать Колю, он сел на скамейку под елью.

Паренек точно чувствовал, что стряслась беда: приближался к Маркову испуганный, настороженный.

– Садись, – сказал ему Марков. – Итак, мы перебираемся в город.

– Я слышал, – тихо сказал Коля, садясь на край скамейки.

– От кого слышал? – строго спросил Марков.

– От Будницкого, – чуть запнувшись, ответил Коля.

– Ты, надеюсь, понимаешь, что значит действовать в занятом врагом городе?

– Понимаю.

– Тогда, значит, тебе там не место.

Коля знал, что Марков не решается брать его с собой в город, сердце его больно сжалось.

– Дядя Миша…

– Я тебе не дядя.

– Товарищ начальник… подполковник… – Коля с ужасом смотрел на Маркова.

– Людям, которые не выполняют приказы, в городе делать нечего. А ты нарушил мой приказ.

Тут только Коля увидел в руках Маркова свой альбом, лицо его мгновенно стало пунцовым.

– Ты понял, о чем я говорю?

– Понял.

– И что же ты мне скажешь?

Вместо ответа Коля кошачьим прыжком бросился на Маркова, выхватил у него свой альбом, отбежал на несколько шагов, достал из альбома портрет Гали и изорвал его в мелкие клочья. Потом он медленно вернулся к скамейке и вытянулся перед Марковым, как положено, руки по швам.

– Делайте со мной что хотите, товарищ подполковник. Я виноват, – произнес он, смело глядя в глаза Маркову.

Марков, сдержав улыбку, встал и, пройдя мимо мальчика, направился к землянке. «Вот и объявился у чертенка характер», – подумал он.

Вечером Коля, согласно своим обязанностям, как всегда, вскипятил чайник, нарезал хлеб, открыл консервы, поставил на стол три кружки и возле каждой положил по кусочку сахару. Но, когда Марков и Галя сели к столу, он остался в своем углу.

– Ты что это? – обратился к нему Марков. – Не желаешь сидеть с нами за одним столом?

Коля вскочил, вытянулся:

– Разрешите, товарищ подполковник, сесть ужинать?

– Садись.

Марков посматривал на Галю: нет, она была такой, какой он ее знал всегда.

После ужина Галя вышла из землянки на воздух. Поднялся вслед за ней и Коля.

– Сиди, – приказал ему Марков.

Мальчик сел и, смотря в глаза Маркову, ждал.

– Мало того, что ты нарушил мой приказ, ты еще и плохо нарисовал Галю, – насмешливо сказал Марков.

– Это был мой самый лучший рисунок, – ответил Коля.

– Лучший? – спросил Марков. – Где же это ты увидел такую Галю? На твоем портрете она только что не плачет.

– Вы же не знаете, товарищ подполковник.