Жид об Андрее, находящемся в крепости:
– Он сказал, прежде кивнул пальцем, а потом уже сказал:
– Янкель!
А я:
– Пан Андрий! – говорю.
– Янкель, скажи отцу, скажи брату, скажи казакам, скажи запорожцам, скажи всем, что отец – теперь не отец мне, брат, – не брат, товарищ – не товарищ, и что я с ними буду биться со всеми, со всеми буду биться!
– Врешь, чертов Иуда! – закричал, вышед из себя Тарас, – врешь, собака! Ты и Христа распял, проклятый Богом человек! Я тебя убью, сатана! Утекай отсюда, не то тут же тебе и смерть! – И, сказавши это, Тарас выхватил свою саблю.
Вот так сказать прямо, что Андрей имел в виду:
– Биться, а не убивать, – что значит, сражение – это контакт двух разных сторон, а не наоборот:
– Уничтожение.
Нельзя в том смысле, что нельзя в одну строку сделать это:
– Не убивать друг друга выйти, – а:
– Контачить!
Ибо по Ветхому Завету неизбежно идет сражение, кто кого перебьет больше. Победа Контактом – Двух Скрижалей Завета – возможна только, как:
– Мысли на лестнице! – вторым заходов в эту же самую реку! – Что и встало огромным препятствием к пониманию Нового Завета – так сказать:
– Простыми просто-напросто тружениками пера, – пишущим, как обычно, только одно Содержание, и даже не подразумевая его Формы.
Как и смеялся – за живот почти держался – Анатолий Стреляный, сам с Украины, про это дело, что:
– Знаете ли многие могут выдумывать правду только мысля и страдая на этой самой:
– Лестнице.
И действительно, толку мало, если эти победы на Лестнице не будут связаны с:
– Ни бэ, ни мэ, ни кука-реку, – еще в приемной князя Потемкина, на выдумки чужих подписей гораздого:
– Куро-ч-Кин, Куро-ч-Кин, Кро-ч-Кин, – ибо понять, что это и был на самом деле великий князе Потемкин, – можно только в уже образовавшемся Новом Завете.
Попросту говоря:
– Прошлое правится будущим.
А:
– Многие – если почти не все – приняли эту балладу за мечту только, – к истине отношения не имеющей абсолютно.
Гоголь:
– Знал, что второй заход – вместе с первым – победят.
Возражение объединяется с утверждением. Вся проблема в том:
– Как это может быть, чтобы они объединились, не объединяясь? – если Такого еще никто никогда не видел.
Но в том-то и дело, что объединение идет с будущим, а возражение – это объединение тавтологией, сравнением с уже известным.
Люди часто мечтают, что надо было не так поступить, а лучше:
– Эдак! – но в том-то и дело, что и Эдак – не поможет!
Обе части вертятся у Человек не только на языке, но и в уме многократно мечтают, – а:
– Так и оставить их вместе, догадался только Ромео пока что у Шекспира, и вот Гоголь явно норовит тоже:
– Прославиться.
Грибоедов уже сделал своё дело, как Горе от Ума, но Белинский оказался не в состоянии одобрить, – ибо, как:
– Новый Завет и у нас, где дураков намного меньше, чем умных?! – Всё равно не получится.
Действительно, какое великое, прекрасное добротой и умом к Человеку создание:
– Новый Завет, – бубнящему одно и то же Хомику:
– Не так надо было сделать, а эдак, – что остается только научиться оставлять их вместе.
Но это не просто, разделить самого себя, как заметил Белинский:
– Накуролесил Грибоедов в Горе от Ума, вложив в уста, еще не замершие Фамусова и Скалозуба также и мечту идею Чацкого, что, мол, тут тоже был, мед-пиво пил, – а:
– Это уже не вырубить топором.
И то, и другое – посчитал Белинский – несовместно. А то, что эти части не надо совмещать:
