В тишине камеры я начал обдумывать свой план. Мне нужно было найти способ передать сообщение Максиму, чтобы мы могли действовать сообща. Я знал, что стены здесь толстые и кричать бесполезно. Но я не мог просто сидеть и ждать. Я решил, что буду использовать любую возможность, чтобы связаться с Максимом.
Прошло несколько дней. Охранники приносили мне еду и воду, но не разговаривали со мной. Я старался экономить силы и думать о побеге. Однажды ночью, когда я уже начал засыпать, я услышал тихий шорох за стеной. Я прислушался и понял, что это Максим.
Через решетку Максим предложил мне план. Мы решили, что будем оставлять метки на стенах, чтобы ориентироваться и передавать сообщения. Каждый день я нацарапывал на стене новые буквы и символы, а Максим делал то же самое. Мы знали, что это опасно, но это был наш единственный шанс на спасение.
Прошло еще несколько дней. Я заметил, что охранники стали более внимательными. Они начали чаще проверять камеры, и я понял, что наше время на исходе. Мы с Максимом решили действовать быстро. Однажды ночью, когда охранники снова ушли, мы начали разбирать буржуйку. Это было опасно, но мы знали, что должны рискнуть.
Мы вытащили из буржуйки трубу и начали прокладывать ее через вентиляцию. Это была долгая и трудная работа, но мы не сдавались. Наконец, труба была проложена, и мы могли передавать сообщения через вентиляцию. Мы начали передавать друг другу информацию о распорядке дня охранников, их привычках и слабых местах.
Наши усилия не прошли даром. Однажды ночью я услышал шорох в вентиляционной трубе. Это был Максим. Он передал мне сообщение: «Сегодня ночью. Будь готов». Я знал, что это наш шанс.
Когда охранники ушли, я начал готовиться. Я снял обувь и носки, чтобы не создавать шума, и проверил, насколько крепко держится труба. Максим тоже был готов. Мы знали, что времени мало и нужно действовать быстро.
Я начал осторожно продвигаться по трубе, держась за нее руками и ногами. Труба была узкой и грязной, но я старался не думать об этом. Наконец, я добрался до конца трубы и оказался в соседней камере. Там был Максим. Мы обнялись, и я почувствовал, как напряжение покидает мое тело.
Мы начали разрабатывать план побега. Нам нужно было найти способ выбраться из подвала и добраться до выхода. Мы знали, что это будет нелегко, но мы были готовы бороться за свою свободу.
На следующий день, когда охранники пришли, чтобы проверить камеры, мы начали действовать. Максим отвлек охранников, а я воспользовался моментом, чтобы открыть замок на двери. Мы выбежали из камеры и начали пробираться по темным коридорам подвала.
Наш побег был рискованным, но мы знали, что у нас нет другого выбора. Мы двигались быстро, стараясь не издавать ни звука.
Однако нас поймали, и это оказалось лишь частью хитроумного плана. Кто-то наслаждался, наблюдая за нашей верой в возможность побега и свободу.
Нас разделили по разным комнатам, где, вероятно, подвергли жестоким избиениям. Меня били с такой силой, что я терял сознание, и с каждым ударом чувствовал, как кровь проступает на моём теле.
Один из охранников сказал: «Вы думаете, что самые умные? Но вы здесь не одни такие. Ваши друзья тоже пострадали».
Я подумал о других: Роме, Диме, Никите и остальных. После того как меня избили, я понял, что это только начало. Охранники издевались над нами, демонстрируя своё превосходство и власть. Шли дни, и условия становились всё хуже. Меня поместили в другую камеру, где царили холод, сырость и антисанитария. Ни чая, ни сигарет, ни нормальной еды. Я был лишен всякой надежды на освобождение.
