– Можно взять?
– Конечно. Будь как дома. И постарайся поспать. Завтра подъем в четыре. Вот, держи: выпей, как только проснешься. Две таблетки на стакан воды.
Карадек протянул ему коробочку дифенгидрамина.
– Это отчего?
– От морской болезни.
Моряк уже поднимался по лестнице, когда Марк окликнул его:
– Месье Карадек!
– Да?
– Меня зовут Марк Воронин.
Карадек остановился и ненадолго задумался:
– Воронис. Маркос Воронис. Больше похоже на греческое имя. Кратко – Марк. Пойдет?
– Да.
– Хорошо. Тогда по койкам.
Карадек поднялся к себе в спальню. Марк развесил свои промокшие вещи на стуле и на двери, голышом скользнул под одеяло: белье попахивало затхлостью. Он не успел прочитать и трех страниц «Острова сокровищ», как его сморил глубокий сон.
* * *
– Можно уже идти?
– Подожди пока.
– Мы ждем уже больше получаса, только теряем время.
– Двигатель должен остыть. Я-то что могу сделать?
– Вася, давай я полью колеса бензином, подожгу, и все сгорит.
– Ясное дело. Но мы не просто сожжем машину, мы обратим ее в пепел. Ни одному даже самому ушлому полицейскому не удастся определить марку.
Василий внимательно посмотрел ярко-синими глазами прямо в глаза Анатолию.
– Я хочу, чтобы эта чертова фура сгорела дотла. Ты обольешь из канистры кабину, колеса, двигатель, прицеп – весь, включая крышу. А после мы все подожжем. Но если ты, как делают полные придурки, плеснешь бензина на горячий мотор, один шанс из двух, что все рванет!
Анатолий курил сигарету и невозмутимо смотрел на Василия.
– А поскольку именно тебе придется бросить спичку, и я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, то повторяю: жди.
– Ладно. У тебя все? – сердито отозвался Анатолий и схватил канистру, из которой подтекал бензин.
– Да, у меня все.
– Тогда я пошел.
Он поднялся и направился к борту грузовика.
– Толя!
Не оборачиваясь и не отвечая, мужчина забрался в кабину. Над пустырем занимался рассвет. Ирина сидела на куче камней, прижавшись к Марку, который пытался ее согреть. Они час с лишним искали спокойное место и, объехав отдаленные уголки пригородов, наконец обнаружили этот заброшенный завод. Огромный задний двор подковой опоясали безликие корпуса с каменными, разрисованными граффити стенами. За широкими оконными проемами с битыми стеклами и покореженными рамами виднелись металлические обломки и груды мусора. На этом месте образовалась стихийная свалка, а значит, уже не было смысла искать другое место. Двор, где они поставили фуру, был весь покрыт сорняками, кучами строительных отходов, изрыт ямами, в которых стояла мутная вода, и огорожен серым забором, что свидетельствовало о том, что у этих гигантских развалин имеется владелец.
Анатолий подошел к кабине грузовика и заглянул под капот. Василий не спускал глаз с товарища, который сжимал в кармане коробок спичек, готовый в нужный момент поджечь машину. Он повернулся и окинул Ирину отеческим взглядом, как вдруг раздался мощный взрыв, дохнув в его сторону струей горящего топлива. Василий пригнулся и отскочил назад: огонь обдал его невыносимым жаром. Он бегом обогнул машину, прикрывая лицо рукой.
– Толя!
Василий всматривался в землю за фурой в страхе увидеть извивающееся горящее тело товарища.
– Толя!
– Я здесь… – раздался голос у него за спиной.
Анатолий валялся на спине в кустах. Волосы у него почти обгорели, его лысую голову покрывали черные обуглившиеся бусины; от бороды, бровей и волос на руках также ничего не осталось. Воздух пах паленой щетиной.
