Конечная - страница 5

– Не надо мне ничего, – пробурчал Леха, игнорируя руку.

«Еще немного – и я от голода сдохну», – пробурчал в ответ его желудок.

–

Есть хотите? – просиял Иннокентий. – Так у меня ж тут есть это самое…

–

Юшечка? – снова мрачно усмехнулся Леха. – Нет уж, не надо мне вашей еды.

– Да говорю вам, не из таких я! – Иннокентий скинул с плеча рюкзак и зарылся в него обеими руками. – Вот честное профессорское, не из таких! Котелок у меня с собой, да макароны в пакете. Тут, в общежитии, мало что есть, но уж этого добра – чуть не в каждой кладовой навалом. Я с собой-то таскаю так, на всякий пожарный случай, да вот он, случай-то и выпал. А вода в кране должна быть, только надо ржавчине дать протечь. Ну, что, молодой человек, составите старику компанию за обедом?

***

Закинув в рот первую ложку обжигающе горячих пресных макарон-«ракушек», Леха едва сдержался, чтобы не застонать в голос от наслаждения. Сколько времени он блуждал по бесконечному зданию на голодный желудок? Он не смог бы сказать даже примерно. Могла пройти уже целая неделя, а могла и всего пара дней.

– А вы давно здесь? – обратился он к Иннокентию.

– Поди, знай, – крякнул тот с горьковатой усмешкой. – Пытался я из местного хлама что-то навроде водяных часов соорудить. Воронку нашел, трубку узенькую, кастрюлю с высоким бортом, отметки на глазок нацарапал. Стал крепить систему – разваливается, хоть ты тресни. Мучился с ней, мучился – кое-как приладил, стою, воронку руками придерживаю – уже просто из спортивного интереса. И что бы вы думали?

– Что? – заинтересовался Леха, не забывая, впрочем, работать ложкой.

– Вода по трубке не течет – вот, что! – Иннокентий с досадой хлопнул себя по колену. – С одного конца затекает, а с другого – хоть бы капля вышла! Такому нас в университетах не учили, знаете ли. Смотрел я на это дело, смотрел, плюнул да разобрал к чертовой бабушке. Несу хлам в кладовку, а навстречу Шелупонь. Глаза хитрющие – ничего, говорит, у вас, дяденька, не получится, не по правилам это. Так и провалился эксперимент. Тогда-то я и подумал: что толку мне на одном месте сидеть? Не такого, знаете ли, я склада. Мне знания нужны. Как наркотик, понимаете? Потому из университета и не ушел до самых седин. Вот с тех пор и брожу тут, как неприкаянный. Исследую, насколько Шелупонь позволяет.

– В каком смысле «позволяет»? – переспросил Анишин. – Она ж мелкая.

– Мелкая-то мелкая… – Иннокентий многозначительно цыкнул зубом. – А только супротив ее воли и команда силачей ничего не сделает. Думал я карту составить – здание-то большое. Досоставлялся до того, что ум за разум стал заходить. Помню, одну и ту же комнату в пяти разных коридорах нашел. Или вот еще случай был: выхожу в экспедицию – спускаюсь по лестнице на два этажа, возвращаюсь – снова на два этажа вниз. Прохожу к себе, начинаю зарисовывать на память, и тут доходит… и Шелупонь тут как тут: «Не по правилам это, дяденька». Я вам, молодой человек, так скажу: не знаю, что она такое и какую роль играет, но коль захочет – на ровном месте заплутаешь. Не то восприятие наше мнет, как пластилин, не то само здание…

– И что, совсем ничего узнать не получается? – Леха выловил из котелка последнюю макаронину и с тяжелым вздохом блаженного переедания отправил в рот.

– Да так, то-се – обрывки, – Иннокентий поправил очки. – Но обрывки крайне любопытные. Как-то раз встретил коллегу-профессора. Разговорились мы об университетской жизни, и оказалось, что перед попаданием сюда он жил без малого за сотню лет до меня, а сам знавал тех, кто еще дольше. А еще он был уверен, что находится не в каком-то там общежитии, а в настоящем, хоть и скромном, пансионе. Наводит на размышления, а?