Конечная - страница 6

– Э-э-э… – Леха смущенно почесал затылок. – На какие?

– Есть у меня гипотеза, – Иннокентий сощурился и важно почесал нос. – Насчет местной традиции каннибализма. Что если здание существует уже не одну сотню, а то и тысячу лет, постепенно меняя форму, не слишком гибко, но подстраиваясь под новых жильцов? Что если оно – и законы, по которым оно живет – сформировались задолго до появления тех законов, по которым привыкли жить мы с вами?

Анишин почувствовал, что его голова пошла кругом.

– Тогда встает закономерный вопрос, – продолжал рассуждать Иннокентий. – А кто же тогда такая Шелупонь? Проводник этих самых законов или их автор? Что если изменения, что мы видим в здании, имеют источник в ее разуме? Она наблюдает за нами, учится – хоть и медленно – и меняясь сама, меняет нашу печальную новую действительность. Вот, молодой человек, к каким бредням способен прийти старческий ум от скуки и одиночества, – Иннокентий хрипло рассмеялся. – Но это все пустое. Я же хочу поставить один настоящий эксперимент. Возможно, последний в жизни.

– Это вы о чем? – Леха сглотнул нехорошее предчувствие, но оно упрямо поднялось снова.

– Вы, молодой человек, не интересовались, что ждет нас там, снаружи здания? Знаю, что интересовались, это каждому в голову приходит. А только чуть не в каждом блоке есть история, как люди голову теряли без возврата, просто вглядываясь в этот чертов туман. Я же хочу пойти дальше – разбить окно и попробовать спуститься.

– Может, не надо? – Леха снова сглотнул, а Иннокентий снова засмеялся.

– Как не надо? Где же ваш дух естествоиспытателя, молодой человек? Так или иначе, для себя я все решил – тошно мне здесь, как вы сказали. Присутствовать при этом я вас не заставляю. Попрошу о другом: встаньте снаружи у двери и слушайте. Если все хорошо, я подам голос. Если нет… бегите, не оглядываясь, и донесите это знание до других, может иного старого дурака оно убережет. Что скажете, сделаете для меня эту малость?

Поколебавшись, с тяжелым сердцем Анишин кивнул.

– Вот и славно, – Иннокентий в предвкушении потер ладони. – Ну-с, тогда расскажите мне напоследок, не встречалось ли вам в общежитии чего-то необычного?

– Более необычного, чем бесконечное здание, населенное каннибалами? – невесело усмехнулся Леха. – Ну, недавно я побывал в подвале…

– В подвале? – еще больше оживился Иннокентий. – Сделайте милость, расскажите подробнее. Я даже не знал, что здесь есть подвал!..

***

Леха стоял, приложившись ухом к бледно-зеленой деревянной двери и слушал. Прошел уже, наверное, не один час с момента, когда он услышал с той стороны бодрое «Р-раз!» и звон битого стекла. С тех пор по обе стороны двери стояла тяжелая, давящая тишина. Ни крика, ни вздоха, ни даже предсмертного хрипа. Будто профессор вместе со своим рюкзаком, очками и джинсовой курткой растворился в тумане без остатка.

– Жвачку будете?

Леха подпрыгнул, издав жалкое «И-ить», и развернулся. Перед ним стояла странно знакомая почти взрослая девица в вызывающе короткой юбке и протягивала початую упаковку жвачки со стертым до неузнаваемости названием.

– Я тут жду… – пробормотал Анишин, указав себе за спину.

– Чего? – Шелупонь насмешливо склонила голову набок.

– Там профессор, он… – Леха обернулся и обомлел.

Бледно-зеленая дверь исчезла. На ее месте была сплошная стена, покрытая неровной штукатуркой, и выглядела она так, будто никакой двери на этом месте вовсе никогда не было. Леха провел по стене рукой, легонько стукнул костяшками. Ничего. Какого черта?!