Мальчика лет двадцати пяти только приняли на работу и послали что-то такое отнести в «ДэПэ один». Он ушел и пропал. И хотя в то время уже была сотовая связь и у мальчика, как представителя продвинутого поколения, принятого к тому же на престижную службу, конечно же был при себе сотовый телефон, это никак не могло помочь в его поисках, потому что в этом огромном здании, как в саркофаге, любая внешняя связь глушится напрочь.
Поиски пропавшего продолжались трое суток. Была развернута спасательная операция. Несчастного обнаружили в зимнем саду на одном из диванчиков за аквариумом. Днем он питался на проходящих по случаю фуршетах, а ночью спал на каком-нибудь из диванов. Куда и зачем его послали, он уже не помнил, и выход искать не собирался.
С тех пор, когда возникала необходимость посещения Дома Правительства Номер Один, а такая необходимость у меня, например, возникала в силу служебных обязанностей не реже одного раза в неделю, то снизу обязательно созванивались по внутреннему телефону с кем-нибудь из мелких служащих, который и выбегал навстречу. Понятное дело, такой мелкий служащий по рангу был выше меня, простого начальника отдела, а уж о зарплате такого служки даже лучше и не знать, не то что не мечтать. И провожали тебя потом почти до самой таможни, тьфу, то есть, до кордона охраны. А то мало ли, подселишься там у них в фойе с фонтанами и аквариумами.
Простому же смертному, если таковые имеются в нашем городе, потому что по моим наблюдениям, львиная часть населения занята государственной службой и лишь совсем небольшая часть невезунчиков, живущих в трущобах семнадцатого квартала или на ГРЭСе, непосредственно что-то производит, требуется побегать за оформлением пропуска из одного здания в другое. Если желание и необходимость посещения Дома Правительства Номер Один после этого не отпадает, то страждущий за какие-нибудь два-три часа оформит себе пропуск и будет допущен куда ему так сильно вдруг понадобилось.
В наше министерство попасть гораздо проще. Внизу, в стеклянной будке, сидит охранник. Он собственноручно набирает номер внутреннего телефона из четырех цифр, что вы ему должны уверенно продиктовать, и убедившись, что «пущать», собственноручно же выпишет вам пропуск, который вы должны отметить в канцелярии министерства, а потом ему же и сдать.
Нас, постоянных работников, охранники, коих всего трое или четверо, знают в лицо и пропускают кивком головы. Собственно проход осуществляется через эдакую вертушку, такие были во всех фильмах «Петровка, 38», «Убойный отдел» и прочих, где будни милиции освещаются. Сейчас министерства на Большой земле более современные устанавливают, капсулы такие стеклянные, заходишь в неё, за тобой стеклянная круглая стенка закрывается и жди, когда откроется противоположная. В Якутске есть такие капсулы, как без них, в том же Доме Правительства Номер Один две таких, только от морозов или пыли они не часто работают, поэтому охранники предпочитают работать вживую, они не сидят в своих стеклянных будках, они выходят к бронированным дверям сами и берут ваше красное удостоверение и рассматривают его так, словно хотят найти следы подделки, а потом, не найдя ничего подозрительного, откидывают крючок с бархатной красной лентой, как в музее, перегораживающей вход, когда видят, что за вами прибежал встречающий. В общем, у нас в Якутске, хоть и по-взрослому все, но все-таки более человечно, более просто относятся ко всему, в том числе и к пропускной системе.
