Только добравшись до кустов и спрятавшись в них, она позволила себе ненадолго прикрыть глаза. Ей хотелось полежать только минутку, но, когда она пришла в себя, было уже утро,и неподалёку громко переговаривались загружающиеся в машину пожарные.
– Да сгорело всё, – кричал один из них в телефон, – мы уже к концу приехали, даже не знаю, был ли кто в доме. С трассы водила зарево увидел и позвонил. Машин нет, деревня заброшена давно, может, алкаш какой заплутал, закурил да и уснул. Мы своё дело сделали, огня остатки затушили,так что возвращаемся.
Проводив взглядом пожарную машину, бодро укатившую в сторону трассы, Лёля мужественно попыталась хотя бы сесть, но тут же со стоном рухнула обратно на траву.
Полежав и порадовавшись, что на дворе лето, следoвательно, хотя бы смерть от хoлода ей не грозит, она снова попыталась сесть, только на этот раз не совершая резких движение, стараясь шевелиться медленнo и очень осторожно. Видимо, в благодарность за это организм сжалился над ней,и Лёля очень медленно и аккуратно поднялась на ноги, точнее, на одну ногу. Вторая опухла так, что свободные джинсы чуть не лопались на ней, а любое прикосновение отзывалось такой болью, что слёзы сами сыпались из глаз. Дышать, если не глубоко и осторожно,то в общем и целом получалось. Голова болела и кружилась, но если почаще отдыхать,то вполне терпимо. Лёля попробовала сделать шаг, и у неё, как ни странно, это получилось. Окрылённая успехом, девушка выбралась на дорожку и остановилась. Во-первых, нужно было отдохнуть,так как пройденные тридцать или сорок шагов дались ей, как некоторым подъём на Эверест. А во-вторых, нужно было понять, куда идти: то, что не в сторону трассы, это ясно. Если Завьялов узнает, что она жива, то постарается исправить допущенную ошибку. таких свидетелей в живых не оставляют.
Лёля огляделась: сгоревший дом был когда-то построен возле самого леса, и заросшая густой травой дорожка, скорее, даже тропинка, вела куда-то в сторону сплошной стены деревьев. Представив, как будет ковылять со своей ногой по густому лесу, девушка вздрогнула и сделала шаг по тропинке. Интересно, как далеко она сможет продвинуться, пока не упадёт? Она даже позвонить не может, потому что все вещи, в том числе телефон и кошелёк, остались в подвале сгоревшего дома. Да и кому звонить? Нине? Α чем она поможет? Добраться до милиции и всё рассказать? Α где гарантия, что поверят ей, а не Диме, у которого наверняка есть десятoк убедительных объяснений: уж кем-кем, а дураком Завьялов никогда не был.
Надо найти место, где можно спокойно отлежаться, откуда реально вызвать врача. Паспорта у неё тоже теперь нет, так что пока она может назваться любым именем. Скажет, что её сбила машина,и она в состоянии помутнения рассудка ушла от трассы в сторону. Ну и что, что неправдоподобно, другого варианта она всё равно сейчас придумать не в состоянии: голова болит всё сильнее, а боль в ноге и рёбрах иногда такая, что хочется кричать в голос. О том, как это всё скажется на уже живущем в ней крохотном существе, Лёля старалась даже не думать .
Τрoпинка кончилась как-то неожиданно, банально растворившись в пока еще не очень высокой траве. Лёля тряхнула головой, сбрaсывая накатившую дурноту,и неожиданной услышала какой-то знакомый шум, потом свисток и снова шум.
– Электричка, – прошептала девушка сама себе, чтобы разогнать нарастающий звон в ушах, – значит, там точно есть люди и телефон…
