— Можно Инно с нами поедет? — уже на выходе спросил Чейни.
— И как мне объяснить это Бантору? — вопросительно наклонил голову Ленц.
— Может, что новенькому ученику следует показать Шестой город? — предположил тот.
— Договорились, — поджал губы Ленц и начал подниматься по железной лестнице.
Инно не хватило оставшихся трёх часов, чтобы выспаться — еле проснулся после сигнала подъёма и, наскоро собравшись, пошёл искать Чейни.
Группа из десяти учеников под руководством наставника отправилась на продовольственный завод в Шестом городе. Спускались в лифте с обшарпанными, исписанными непонятными символами стенами и несвежим запахом почти десять минут. Под землёй тоже ходили поезда и работала система лифтов — всё как с наземным транспортом. До восемнадцатилетия передвижение на минусовых уровнях было разрешено только в сопровождении взрослых, объяснялось это мерами предосторожности — гвардейцы здесь дежурили только на железнодорожных станциях, регулярное патрулирование отсутствовало.
Стараясь не отставать, Инно глазел по сторонам, мозг отказывался до конца воспринимать увиденное. Если проводить аналогии, то Восточный город был похож на светлые и просторные холлы интерната, украшенные живописными проекциями, а Шестой город был последним этажом школы — грязным, загромождённым всякой рухлядью и заполненным хмурыми людьми в серых, в основном потрёпанных комбинезонах. У женщин здесь не было длинных распущенных волос — или стрижки под мальчика, или тугие пучки. Почти все мужчины носили бороды, словно им было просто некогда регулярно бриться. Что объединяло всех — глаза, не холодные и лишённые чувств, иные. Инно, пожалуй, впервые так ярко чувствовал эмоции, они захлёстывали своей щемящей безнадёгой. В Шестом городе люди казались настоящими, не выхолощенными статуями, как в Центре, они были озлоблены на свою жизнь, друг на друга, возможно, даже на порядок вещей в Конкордии, и в этом была их боль. Их опасность.
Инно по-настоящему стало страшно — не так, как с Вилесом, — увидел цену красоты и благополучия Конкордии. Её изнанку. Одновременно с этим пришла нежданная лёгкость, будто с совести упал тяжёлый валун; раньше он переживал, что мысленно предаёт из-за сестры свою родину, теперь, убедившись, что Конкордия ради достатка одних обрекает на нечеловеческие условия других, он оправдал себя в собственных глазах. Ещё Инно оправдывал Ленца за его противозаконную деятельность, хотя по-прежнему мало в этом соображал.
Завод по производству продуктов тоже был далёк от рекламных фильмов, которые демонстрировали на занятиях в интернате. Но здесь хотя бы было мало людей — всю работу выполняли роботы.
Один из сотрудников с потухшим взглядом рассказывал о профессии оператора фразами, написанными, чтобы заинтересовать потенциальных работников. Инно, как ни пытался, не мог сконцентрироваться на его речи, мысли возвращались к Янин, которая сейчас испытывала волнительную, робкую радость.
С момента перевода в Северный город его понимание сути Конкордии перевернулось с ног на голову, Инно бы запутался окончательно, если бы не внутреннее ощущение стержня, пути. Своего собственного. Да, сейчас его дорога шла в ту же сторону, куда вёл Ленц, но совпадали ли конечные точки?
Когда экскурсия подошла к концу, делегации школы объявили, что придётся задержаться ещё минимум на час — движение пассажирских поездов было приостановлено из-за прибытия нескольких грузовых составов.
