Конные варвары - страница 9

Пистолет прыгнул ему в руку, он начал оборачиваться – и почувствовал резкую боль в голове. Падения он не ощутил. Только внезапную полную темноту.

Язон наслаждался беспамятством. Красная волна острой боли охватила его и, кроме того, почти подсознательно он чувствовал, что должен прийти в себя и позаботиться о чем-то. По какой-то причине, которую он не мог осознать, голова его качалась взад и вперед, еще увеличивая в ней боль; он попытался удержать ее – и не смог.

После очень недолгого, как ему показалось, промежутка времени он осознал, что когда чувствует боль, то находится в сознании и должен использовать эти моменты более выгодно. Руки его были связаны, но сохранили какую-то возможность для движения. Кобура была на месте, зажатая между рукой и боком, но пистолет не прыгнул ему в руку. Он понял почему, когда его ощупывающие пальцы коснулись оборванного конца провода, соединявшего пистолет с кобурой.

Его запинающиеся мысли шли вперед с той же неуверенностью, что и пальцы. Что-то случилось с ним; кто-то, а не что-то, ударил его. Отобран пистолет. Что еще? Почему он ничего не видит? Пытаясь открыть глаза, он увидел лишь смутную красноту. Что еще исчезло? Конечно, его оружейный пояс. Пальцы продолжали движение, но пояса не нашли.

Они коснулись чего-то, это была медицинская сумка, все еще державшаяся на бедре. Стараясь не задеть зажим, которым он крепил сумку – если бы она выскользнула из его руки, он потерял бы ее – Язон прижал обратную сторону ладони к аптечке, и его тело соприкоснулось с головкой анализатора. Анализатор зажужжал, но Язон из-за непрекращающейся боли в голове не ощутил укола. Затем лекарство начало действовать, и боль медленно отступила. Не будучи больше угнетенным болью, он мог теперь сосредоточить бодрствующую половину своего сознания на проблеме глаз. Они не открывались, что-то держало их закрытыми. Возможно, засохшая кровь. Наверняка кровь, принимая во внимание состояние его головы. Он улыбнулся, осознав, каким сложным путем идет его мысль.

Сосредоточиться на правом глазе. Крепко сжать его, до боли, затем попытаться поднять веко. Вновь крепко сжать. Он продолжал попытки, сжимая глаз, вызывая слезы, пока, наконец, не почувствовал, что веко поднимается. Яркое солнце ударило ему прямо в зрачок, он замигал и посмотрел в сторону. Он двигался по равнине, движение было неровным, трясущимся, что-то похожее на решетку находилось недалеко от его глаз. «Солнце касалось горизонта. Очень важно запомнить, – сказал он себе, – что солнце садится прямо за ним, может быть, немного правее».

Направо… Садится… Слегка правее… Лекарство из аптечки и шок от удара продолжали действовать, но еще окончательно не усыпили его. Садится… Позади… Немного направо… Когда последние белые лучи скрылись за горизонтом, он закрыл измученный глаз и потерял сознание.

– …! – проревел чей-то голос, слова были неразличимы в этом реве.

Резкая боль в боку подействовала сильнее, и Язон откатился подальше, в то же время стараясь встать на ноги. Что-то твердое ударило его в спину, и он опустился на четвереньки. «Время открыть глаза», – решил он, и принялся тереть веки, пытаясь разлепить их. Первый же взгляд показал ему, что он был гораздо счастливее с закрытыми глазами, но вновь закрывать их уже было поздно.

Голос принадлежал рослому, мускулистому человеку, державшему двухметровое копье, острие которого находилось возле ребра Язона. Когда он увидел, что Язон сидит с открытыми глазами, он отвел копье и, опершись на него, принялся изучать пленника. Язон понял свое положение, когда увидел, что находится в чем-то вроде решетчатой загородки, верх которой был на высоте его головы. Он прижался к решетке и стал рассматривать человека, взявшего его в плен. Это был воин – совершенно очевидно, самоуверенный и высокомерный, от оскаленного черепа какого-то хищника, украшавшего верх его шлема, до острых иглшпор на высоких сапогах. Литой нагрудник, сделанный из того же материала, что и шлем, покрывал переднюю часть его тела и был покрыт ярким рисунком, окружавшим центральное изображение какого-то неизвестного животного. Вдобавок к копью, он был вооружен внушительно выглядевшим коротким мечом без ножен, прикрепленным к поясу. Кожа его загорела и обветрилась, она была смазана чем-то маслянистым; порыв ветра донес до Язона тяжелый звериный запах.