– Ты полезен как военачальник, – признал Константин, – но как посланник незаменим. Никто не посмеет усомниться в силе данных тобой обещаний. Ты будешь говорить от имени всей нашей семьи. Витиеватых речей от тебя не требуется. Их заменят богатые дары; часть сокровищ, захваченных Валерием после разгрома царя Нарсе, находится в Сирмии. Я отправлю их Шапуру, это укрепит его авторитет в глазах подданных. По мирному договору Диоклетиана с персами, Рим получил пять пограничных сатрапий. В ближайшие три года, после победы над Лицинием, налоги с них будут снова поступать в казну царя царей. Но в остальном Рим сохранит над ними власть. Если же Лициний будет одерживать верх… – Император осекся, ему не хотелось говорить об этом, он гнал от себя такие мысли, но понимал, что должен и это предусмотреть. – Тогда уговори Шапура и его советников начать вторжение, чтобы отвлечь Лициния. Взамен ты можешь пойти персам на любые уступки, какие сочтешь здравыми. Но это только в самом крайнем случае.
– Как я попаду к Шапуру? Едва ли Лициний меня пропустит.
– Публий Лукиан заверял, что сумеет тайно доставить тебя и дары в Ктесифон. Он отвечает за это головой. Через него же я сообщу, если дела будут совсем плохи и понадобится помощь персов.
– Как долго мне придется пробыть у Шапура? – Далмаций смирился и потянулся к кубку.
– Я надеюсь покончить с Лицинием за год, – сказал Константин.
Крисп застал своего учителя бережно укладывающим свитки в походный сундук. Престарелая рабыня, которая когда-то нянчила сына императора, а затем была приставлена Константином прислуживать Лактанцию, раскладывала вещи наставника по деревянным ящикам. Их было немного, в основном одежда, обувь и глиняная посуда.
– Отче, ты уезжаешь? – спросил Крисп.
– Да, – кивнул Лактанций. – Юноши возвращаются с войн взрослыми мужчинами. Наставники им больше не нужны. Твой отец согласен со мной.
– Я отправляюсь в Фессалоники осматривать флот, а не воевать, – сказал Крисп.
– Называй это как угодно, – грустно улыбнулся учитель. – Мы оба знаем, к чему все идет и через что тебе предстоит пройти.
– Сейчас твои наставления мне нужнее всего. Я думал, ты поедешь со мной!
– После того как ты обнажишь оружие против врага, поведешь за собой людей и прольешь кровь, я больше не смогу тебя учить! Не печалься, так должно быть. Мое время ушло. Тебе пора отпустить мою руку и идти самому. Меня пригласили воспитывать мальчика, и вот он повзрослел. Пришло время уйти. Но я навсегда останусь твоим другом.
Любовь к наставнику, который был с ним столько лет, захлестнула Криспа. Тоска сжала сердце тисками; едва сдерживая слезы, он пробормотал:
– Отче, не покидай меня! Ты нужен мне!
– Тогда пойдем со мной, – предложил Лактинций. – Раз ты этого так хочешь.
– Отец меня не отпустит. Я должен слушаться его, у меня нет выбора.
– Если ты так думаешь, значит, я плохо тебя учил, – вздохнул Лактанций. – Крисп – сын император Константина, он должен во всем подчиняться отцу. Крисп – христианин, дитя Божие и может идти куда глаза глядят, а слушаться только своего сердца. Оставь все, кроме самой скромной обуви да одежды, и уйдем вместе.
– Люди отца догонят нас и вернут меня.
– А ты снова уйди. Запрут двери – вылезай в окно. Свяжут – грызи веревки. Посадят на цепь – рви ее звенья, покуда не обессилеешь. Отказывайся от изысканных яств, срывай с себя богатые одеяния до тех пор, пока твой отец не поймет, что ты принадлежишь не ему, а Господу.
