В сумерках римляне отошли, оставив дозорных. В лагере солдат Константина ожидал теплый ужин. Они принялись за него с чувством приятной усталости, словно вернулись с успешно выполненной работы. Ничего не было решено, самое трудное ожидало впереди. Но в этот тихий вечер каждый невольно радовался, что воздух напоен не кровью, а чуть сладким ароматом летней природы и сегодня, плотно поев, можно спокойно уснуть. Перед глазами не будут стоять картины боя, а слух терзать стоны раненых.
Перед тем как лечь, Константин вышел из шатра и взглянул на возвышенность, на которой стоял противник. Мерцали огоньки костров, вырисовывались силуэты неказистых солдатских палаток и телег, окружавших лагерь готов. Приглушенные голоса варваров, тянувших заунывный мотив, перемешивались с пением вечерних птиц.
«Придется задержаться здесь… ненадолго», – подумал император, сам не до конца осознавая, к чему эта мысль.
На мгновение ему стало жаль, что завтра придется отправить легионеров на штурм возвышенности, в жестокую, беспощадную схватку. Он засыпал, нашептывая молитву.
На рассвете римлянами овладело совсем иное настроение, под стать резкому сигналу медных буцин, под который они пробудились. За завтраком они раззадоривали друг друга, обсуждая, как разобьют готов еще до полудня и устроят обеденную трапезу в их лагере.
Константин поручил Авлу Аммиану командовать центром армии и возглавить атаку на варваров. Тот выстроил легионеров, провел быстрый смотр, проехавшись вдоль рядов, и повел их в бой. Небо над головами наступающих римлян потемнело от стрел.
– Сомкнуться, поднять щиты! – приказал Авл.
Лучники стреляли яростно и плотно, не так, как день назад. Черепаха, в которую построились легионеры, стала похожа на ежа. Это задержало штурм, но не остановило его. Мелким шагом, медленно и уверенно солдаты Константина продолжали подъем. Наверху их ожидала живая ощетинившаяся стена. Эрманарих выставил вперед своих лучших воинов, высоких, мощных, в металлических шлемах и тяжелых кольчугах. У готов в первых рядах были большие овальные щиты, они укрывались за ними, уткнув нижний край в землю. Стоявшие позади держали длинные пики.
Приблизившись, римляне остановились. Авл, поймав момент между залпами лучников, скомандовал:
– Дротики к бою!
Легионеры опустили щиты, стремительно расступились и метнули во врага копья, снова сомкнулись, укрываясь от стрел, а затем повторили бросок. На этом большинство сражений римлян с варварами превращалось в бойню. После смертоносного града дротиков вражеские порядки смешивались. Легионеры переходили врукопашную, сметая остатки их строя. Однако готы выстояли. Около полусотни были убиты или серьезно ранены. Но их быстро оттащили, а образовавшиеся бреши заняли воины из задних рядов.
Солдаты Константина и Эрманариха сошлись в ближнем бою. У легионеров никак не получалось опрокинуть готов. Стоявшие спереди упирались, выставив щиты, а те, кто был позади, кололи легионеров пиками. Изнурительная борьба длилась часами. Солдаты обливались потом, земля орошалась кровью. Авл отводил выдохшиеся отряды, заменял их свежими, но пересилить варваров не удавалось.
Конница Эрманариха, спустившись с противоположной стороны возвышенности, несколько раз пыталась зайти римлянам в тыл. Однако Константин, наблюдавший за сражением на расстоянии, бросал ей наперерез свою кавалерию. Всадники Эрманариха отходили, избегая боя. Ближе к полудню император подозвал к себе Марка Ювентина:
