Но Константин не собирался останавливаться, прежде чем не разобьет узурпатора. Его армия продолжала идти, словно не замечала противника. Когда впереди стали четко видны позиции Максенция, император развернул коня и поехал вдоль колонн своих войск.
– Могучие воины Запада! – произнес Константин, стараясь, чтобы его слова звучали как можно громче. – Там, у берега Тибра, стоят преступники, которых мы обязаны предать суду. Они позорят величие Рима, грабят и убивают его граждан. Вечный город взывает к нам с мольбой очистить его от скверны! Мы защищали Галлию от франков, Британию от пиктов и саксов, а сейчас сердце империи нуждается в нас! Настал момент, ради которого начался наш поход.
Вся армия не могла слышать речь императора, однако те легионеры, мимо которых проезжал Константин, подхватывали каждое его слово и по цепочке передавали остальным. С задержками и некоторыми искажениями ему внимали даже те, кто шел в самом хвосте колонн.
– Не стану скрывать, на каждого из вас приходится два или даже три солдата узурпатора. Но разве они нам ровня? Спросите себя: кто эти люди? Воры, пьяницы, насильники и убийцы! Перед нами армия или полчища разбойников? Мы пришли сюда, чтобы восстановить единство империи, защитить слабых и прекратить бесчинства. Это благородная цель, ради которой стоит сражаться. Каждый из вас – верный и отважный воин, гордость Империи. Солдаты узурпатора дрожат от страха, глядя, как мы приближаемся, потому что знают: сколько бы их ни было, им никогда нас не сокрушить! Сегодня мы покроем себя славой освободителей Рима! Бесстрашие и вера сделают нас непобедимыми!
По колоннам прокатился одобрительный рев.
– Максенций уверен, что боги на его стороне. Но почему же тогда города Севера склонились перед нами, а лучший полководец узурпатора был разбит? Где была их поддержка все это время? Мы несем волю Бога Единого и Всемогущего. Он хранит нас! Максенций прячется за спинами своих солдат, он не верит, что боги защитят его. Вот наглядное доказательство их слабости. Обречены те, у кого нет благородной цели и уверенности в своих силах.
Он дал знак контуберналам. Они подъехали к нему и подали длинный предмет, завернутый в пурпурную ткань и по форме напоминавший штандарт легиона. Константин поднял его вверх, контубернал осторожно стянул ткань. Глаза легионеров блеснули от восхищения.
– Это хоругвь Христова!
Веронские ювелиры по заказу Константина превратили римский штандарт в христианское знамя, епископ Осий его освятил. Верхушку знамени венчал отлитый из золота лавровый венок, украшенный драгоценными камнями. Под ним располагались позолоченные буквы хризмы, ниже была закреплена поперечная планка, с которой свисал расшитый золотом алый стяг со словами: Hoc vince[27]. Эту хоругвь назвали лабарумом.
– С нами Бог, да свершится воля Его! Бейтесь за Господа, за славу Рима и за всех, кто нуждается в вашей защите! Заклинаю вас только об одном: если я погибну, не останавливайтесь, сражайтесь, пока враг не будет разгромлен, пока не сложит оружие последний солдат узурпатора! Вперед, нас ждет победа!
Константин собирался бросить армию в бой прямо с марша. Он очень рисковал, но только так можно было застать узурпатора врасплох и получить преимущество. Развернув коня, император помчался обратно к авангарду, контуберналы с трудом поспевали за ним.
Обоз и всех, кто сопровождал армию, оставили позади. Жены командиров вместе со слугами столпились на небольшом холме, наблюдая за намечающимся сражением. Крисп с большим трудом прорвался вперед и разочарованно вздохнул. Ему было видно лишь пыль, поднимаемую солдатами. Он понурил голову, когда рука Фаусты мягко легла на его плечо.
