– В моем доме, в спальне, в шкафу есть кожаный кофр, принесите его сюда, – говорю, морщась. Адреналин начал сходить, и я стал ощущать всю боль. – Как те двое, живы?
– Да, живы, тоже сильно обгорели, но выживут.
– Это хорошо, – говорю и прикрываю глаза. Силы тоже начали покидать меня. И на смену им приходит боль и слабость.
Может, и зря я отправил кого-то в свой дом и рассказал, где лежат артефакты, но выбора нет – сам я до него не доберусь, а без них, боюсь, мое восстановление слишком сильно затянется. Если я вообще не умру, все же сильно обгорел. Да и при желании местные давно могли там все осмотреть и узнать, где что я храню.
Каждая новая мысль становится все менее связной, и я начинаю проваливаться в какое-то странное состояние – еще не беспамятство, но и не остаюсь в трезвом уме.
– Господин констебль, вот, – вырвал меня из полубредового состояния мужской голос.
Открыв глаза, вижу рядом с собой мой кофр.
– Наклони ко мне и открой, – прошу, тянясь к нему рукой.
Когда моя просьба была выполнена, засовываю руку в кофр и ищу нужные артефакты. Заодно посмотрел и на свою руку. Зрелище то еще – кисть и предплечье сильно обгорели, став практически черными, страшно представить, что там с моей спиной. Кое-как нащупав непослушными пальцами нужные артефакты, достаю их и роняю себе на грудь. Активирующий импульс энергии, и по телу начало расходиться приятное тепло.
Расслабленно распластавшись на земле, жду, когда артефакты сделают свое дело. Если не ошибся, то их должно хватить, чтобы привести меня в порядок. Может, полностью и не восстановят, но с большей частью повреждений должны справиться.
Десяток долгих минут, в течение которых боль то стихала, то усиливалась, то к ней добавлялся нестерпимый зуд, и все закончилось. Подняв руку перед собой, рассматриваю ее. Боли нет, слушается нормально. Кожа… копоть осталась, но видна новая, молодая кожа под ней. Правда, этот вид сильно портят лохмотья старой и уже отмершей кожи.
– Как они? – спрашиваю, поднимаясь на ноги и прислушиваясь к своим ощущениям.
Спина слегка чешется, но больше, кажется, ничего не беспокоит. Возвращаю отработавшие свое лечебные артефакты в сумку и подхожу к лежащим на траве къерни.
– Я могу им помочь? – спрашиваю у стоящего рядом с ними Шарэма, не дождавшись ответа на предыдущий вопрос.
– Нет, мы справимся своими силами. Зелий хватит. И мы крепче, чем может показаться, – ответил он.
Зелья? А, да, вижу рядом с ними несколько небольших бутылочек. Часть из них уже пустая, но часть еще заполнена какой-то жидкостью.
– Может, их перенести в дом?
– Нет, опасно пока. Пусть лучше тут лежат.
– Ладно, – не спорю с ним. Обернувшись к сгоревшему дому, спрашиваю скорее просто вслух, чем у кого-то: – И что это такое было?
Случайность? Если бы не всплеск энергии перед этим, который я заметил, то так и решил бы. Но теперь… а теперь я не знаю. Кто-то специально сделал это? Так тут вроде бы все свои и живут вместе давно уже. Поссорились? А не слишком ли радикально тогда кто-то поступил? Хотя кто знает, какие порядки у къерни, может, у них в ответ на ссору принято убивать оппонента? Но если все так, тогда почему их просто не зарезали, к примеру, для чего этот взрыв и пожар?
– До нас добрались, – мрачно произнес Шарэм.
– А? – удивленно спрашиваю у него, не поняв, про что он.
– Мы тебе не все рассказывали… – начал говорить он, но замолчал, задумавшись.
