Учёные, обладающие достаточно гибким мышлением, не очень удивились появлению «зайца». Только лишь кальмароподобный академик от неожиданности сиганул на люстру.
Сняв академика со светильника, директор, как мог, успокоил бакалавров и заверил их в полной своей лояльности. Для убедительности даже предъявив имеющийся у него документ – месячный проездной билет на все виды городского транспорта. Как ни странно, вид документа полностью успокоил членов Галактической академии наук.
Для пущей убедительности ритуальный директор сообщил также, что он будет несомненно очень полезен. Поскольку имел счастье, так сказать, проживать лично в данном историческом периоде.
– Правда, – добавил он немного погодя, когда смолкли аплодисменты социологов, – в человеческом обществе.
– Ничего, это не страшно. Наши цивилизации находятся в параллельных мирах, на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Истории человеческой и козлиной цивилизации удивительно похожи, за исключением небольших деталей, – ободрил директора козёл-академик.
– Вот вам, Василий Феоктистович, как бы, независимый эксперт. Он нам и поможет разрешить наш спор, – добавил, продолжая по всей видимости давний разговор, кальмар-социолог.
Вслед за этим словами последовали взаимные представления. Фамилия у директора гробовщиков оказалась немного странноватой – Бунш-Байдерович. Зато имя-отчество самое обыкновенное – Микрюк Маркович. Поприветствовав друг друга, приступили к работе.
После небольшого научного консилиума, было решено отправить эксперта-директора вместе с козлом в экспедицию для выяснения истины. Кальмар-социолог, ввиду несоответствия своей внешности с внешностью аборигенов, остался в машине, сторожить аппарат.
На мосье Байдеровича в срочном порядке был наложен грим и спустя некоторое время Микрюк Маркович (а в среде близких, просто Мими) мало чем отличался от обыкновенного козла.
Машина времени приземлилась в парке на окраине небольшого городка среди кустарников. Замаскировав аппарат ветками и придав ему вид обыкновенного куста ежевики, Байдерович с козлом Феоктистовичем отправились в научную экспедицию.
При входе в город директора охватило странное ностальгическое чувство. В памяти сами собой всплыли вехи того знаменательного времени. Олимпиада, Днепрогэс, съезд Партии, да мало ли чего не происходило в то великое время. Воспоминания вихрем охватили растрогавшегося Байдеровича. Он со слезами на глазах вспомнил, как тогда жили, как творили, как работали. А как заседали! Череда собраний от пионерских до месткомовских нескончаемой лентой прошла перед мысленным взором гробовщика. Тогда не было ещё того дурацкого плюрализма и гласности нынешнего времени. Весь народ в едином порыве безоговорочно верил родной Партии и выполнял её решения. Микрюк Маркович поделился тёплыми воспоминаниями с учёным-социологом. Тот только поддакивал, мотая козлиной бородкой: «понимаю, понимаю».
«Что ты можешь понять, козлиная ты башка, – молча подумал директор гробовщиков, – если ты никогда не был ни на одном комсомольском собрании». При воспоминании о собраниях Байдерович снова разомлел. «Ах, какие тогда были собрания, какие собрания», – последнюю фразу он, увлекшись, произнёс вслух.
«Кстати, мы имеем великолепную возможность посетить, так называемое, профсоюзное собрание», – сказал козлиный социолог и указал на афишу. Афиша гласила: «17—00 Профсоюзное собрание (в повестке дня подведение итогов прошедшей недели), далее лекция на тему: „Есть ли жизнь на Марсе“».
