– А позвонить?
– Я уже звонила с утра, она не берёт трубку.
– Ну так, значит, её нет… Поехала скупиться.
– Кома? Так рано? Я тебя умоляю.
– Впрочем, правда, зайду… благо идти недалеко.
В лифте Лев продолжал вертеть в руках чашку… Он подумал, что она слишком проста и груба для того, чтобы быть подарком, даже таким, между прочим… к тому же эта надпись… Кома подумает, что это они с Лилей её считают тигрицей, цербером… Тогда как она себя считает… светской львицей, по меньшей мере? Или всё же котёнком? Я не львица, не тигрица, я, смотри, на поводке…
– Приветик, – сказала она, открывая дверь.
– О, ты жива. Кома, давай тогда вместе кофе выпьем.
– Давай!
– А куда ты пропала?
– Никуда. Вот она я. А, ты со своей чашкой?
– Ну да. Ну, не со своим же самоваром мне к тебе идти.
– Мог бы прихватить, – сказала она, – и самовар. Давно я Лильку не видела, соскучилась.
– Да, – сказал Лев, – так далеко живём, понимаешь… Она тебе, кстати, не смогла дозвониться.
– Ну да, я спала, – сказала Кома, – имею право. Тебе крепкий?
– Да, как всегда. Ну то есть как раньше… Слушай, я хотел тебе рассказать эпизод. Ничего особенного. Про трактир «Конечная остановка» я ведь тебе уже, наверно, говорил, да?
– Да, ты рассказывал, – как-то рассеянно сказала Кома, и Льву показалось, что она посмотрела в сторону спальни, но когда он как бы понимающе кивнул – снизу вверх, она никак не отреагировала, и он продолжил:
– Вот, но я там вспомнил ещё кое-что… Это всё как-то связано… Это было в Алуште. Я туда скатился, можно сказать, с гор, по сыпняку Демерджи, может быть, но я всё остальное помню уже довольно смутно… Ну, вроде бичевал с какими-то системными, спали все вместе, всё время на травке…
– Что? – спросила Кома, демонстративно поправив очки. – Свальный секс? Говори-говори, я тебя внимательно слушаю.
– Да не так чтобы… Нет, конечно, была у меня там одна…
– Ага. Ну хорошо, что хоть Лильку ты мне нашёл не на свалке.
– Кома, я сейчас совсем не об этом… Спустился я, значит, с гор, голодный, худой, пыльный, можешь себе представить…
– Почему представить? Я тебя таким хорошо помню.
– Дальше мне предстояло плыть в Ялту… А может, и нет… Так вот, я взял билет на катер, ну пусть будет до Рыбачьего – значит, он должен появиться справа, оттуда, – Ширин показал рукой в угол кухни.
– О’кей, – сказала Кома, – рисуем справа налево, из-за острова на стреме… Или что это у нас, севастопольская панорама?
– Панорама, ты умница… Но подожди, я её ещё не нарисовал… Я купил билет, посмотрел на расписание и понял, что я могу успеть поесть… рядом как раз была столовка, открытая… там эта раздача… и все виды блюд: компоты, котлеты… Я никогда не ел эти столовские котлеты… А тут взял – такой я был голодный, как говорится, быка бы съел… Вот, я взял, сел и стал их уплетать… по-моему… с гречневой кашей… ещё я взял и суп, и всё, что там было, хотя ничего больше там, конечно же, не было… Ну, может, вялая капустка на блюдечке… Когда я проглотил суп, на горизонте нарисовалась белая точка. Вон там. Посадка через две минуты, там уже огромная толпа на причале, можно было и не успеть, понимаешь?
– Но ты успел… А ты не успел, кстати, зайти, куда я тебя уже две недели как прошу? В патентамт?
– Нет! Я вчера ходил, представь себе, в этот кабак – куда меня Паша попросил заглянуть, я тебе говорил… Слушай, что-то все меня что-то просят… Ну, в целях нейтрализации детского невроза, или купирования, или как там это называется… ну, я зашёл этаким «частным детективом» – представляешь, меня за него там приняли, смешно, да?
