– К тебе, что ли, в жопу? – робко предложил Леха и сразу испуганно втянул голову в плечи.
Вера не выдержала, прыснула со смеха, Эдуард продержался пару секунд дольше и тоже заржал, прикрывая рот рукой.
– Ну, ты даешь, Серж, – вытер он слезы, навеселившись. Обратился к девушке: – Вот умеет же иногда… Может, переименуем его обратно в Леху?
– Ладно, – согласилась та. – Но пусть знает, что это ему большой, – она строго взглянула на помилованного, – большой аванс.
– Можно пододвигаться обратно? – спросил тот с надеждой.
– Нет. Сиди пока там…
– Нет, не сиди, а встань и достань-ка нам снова тот кейс. – Эдуард показал пальцем под кровать.
– То спрячь, то достань… – Ворча, Леха сполз на пол, запихал руку под кровать и извлек на свет уже знакомый чемодан.
– Много бессонных ночей провел я, ломая голову над вашей проблемой, фрэнды10, и нашел этот простой и гениальный способ. – Заметив, что застежки не закрыты, Эдуард ловко поддел носком ноги крышку – и чемодан распахнул свое клетчатое чрево.
– Ух ты? В чемодане? Оригинально… Вряд ли там будет кто-нибудь искать, – восхитился Леха.
– Да, хитро… – поддержала его Вера. – До этого еще никто не додумывался.
Они переглянулись и засмеялись.
– Я рад, что попал в такую остроумную компанию, – прервал атаман веселье контрабандистов, – но вы меня не дослушали. Я предлагаю спрятать полотна под обшивку. Они плоские и по размерам подходят…
– Двойное дно… Неплохо придумано, но, к сожалению, не тобой… В прошлом веке, если не ошибаюсь, еще старик Крупский так возил свои газеты, – перебил его Леха, ехидно улыбаясь.
– За что был пойман и посажен в Шушенское село, – добавила Вера.
– Вот ведь спелись… Прямо Тарапунька и Штепсель какие-то, – снова начал сердиться Эдуард, – слова сказать не дают…
– Ладно, ладно… Молчим. – Девушка показала кулак соседу по кровати. – Так плоские, говоришь? Это интересно…
– Именно, плоские и размерами как раз с наш кейс. Я исследовал его устройство. – Эдуард показал ступней на изрезанный угол крышки. – Дерматин, плотный картон, какая-то бодяга и бумага… Сечешь, о чем я, чувак?
– Ну, допустим, – предположил недавно испеченный промдизайнер, задумчиво ковыряясь пальцем в чемоданной ране. – Но как сделать это аккуратно? Чтобы никто не докопался…
– А погляди-ка, что написано вот на этой бумажке. – Эдуард ткнул большим пальцем ноги в приклеенную к углу этикетку.
– Чебоксарская кожгалантерейная фабрика имени Первого мая… Не-е-ет! – все понял Леха.
– Не не-е-ет, а да-а, – дошло и до Веры. – Ну ты голова, Эдуардик! Там наверняка разные чемоданы делают, может, и покрасивее есть.
– Какие еще Чебоксары… Да вы что? Да ни за что! – выгнулся Леха.
– Можно, конечно, и в Чебоксары… – Эдуард сделал театральную паузу. – Но есть такая же фэктори11 и в нашем городишке. Название только посмешнее – «Красная кожевница». И, согласно висящему на ее заборе объявлению, кожевницы ей требуются позарез, ну и кожевники, конечно, тоже.
– 4.
Эдуарда в последнее время мучила бессонница. Давило привалившее вдруг богатство. С вечера, обычно после принятого алкоголя и утомительных дневных хлопот, он засыпал хорошо, но как только у матери в комнате кукушка на часах отмечала четыре, просыпался и больше уснуть не мог.
– Вот ведь, надо же, часы помешали, – сокрушалась мать, глядя на с корнем вырванную из своего жилища птичку. – Двадцать с лишним лет спал, не слышал, а тут раз – и… А нервный какой стал в последнее время… От безделья бесишься, Эдька. Учиться, учиться тебе надо срочно. Институт оканчивать…
