Контракт на два дня. Трилогия. Книга первая. Солдаты другой страны - страница 22

Лёша шёл заселяться в офицерское общежитие, куда его определили. Вещи у него отсутствовали, так что заселение было чистой формальностью. На следующий день начались занятия. Учиться оказалось очень трудно, особенно Лёшу бесила строевая подготовка, которую он ненавидел. И за это в апреле следующего года его определили в парадный расчёт академии на параде Победы в честь 50-й годовщины окончания Великой Отечественной войны. Лёша тогда промаршировал по Поклонной горе и попал в объективы всех телевизионных камер на все главные телеканалы страны, но тогда никто бы не узнал его в высоком стройном лейтенанте.

В течение всего периода обучения он несколько месяцев провёл на учебно-тренировочной базе группы специального назначения «Вымпел» в Балашихе, где проходил ускоренный интенсивный курс обучения по программе этого спецподразделения. Там познакомился с другими бедолагами, подписавшими контракт и обучавшимися в военных академиях и военных училищах. Их собирали вместе и учили такому, о существовании чего они раньше никогда не подозревали.

Но самым сложным в обучении для него стали специальные языковые курсы, на которые его зачислили вместе с другими парнями-контрактниками: немецкий, английский и итальянский языки. Требования и условия казались ребятам просто запредельными. Обучение проходило методом погружения с носителями языка и с участием различных специалистов – от психологов до сантехников. Где руководство проекта выискивало этих людей и как доставляло в Москву, осталось для него тайной.

Темы разбирались, а зачеты проводились в виде ролевых игр, где учащиеся должны были по заданию разыграть любую, мыслимую и немыслимую, ситуацию, причём по ходу выполнения задания постоянно менялись условия. Оценивалось всё – и грамотность, и произношение, и жесты, и даже мимика. При любой мелкой оплошности выполнение задания не засчитывалось, а участники отправлялись на повторное прохождение темы. Их заставляли слушать и понимать любую речь: бессвязную – пьяного человека, детскую, больного человека с нарушением произношения. Они читали и пересказывали наизусть кучу книг, журналов, газет, учили стихи, песни, поговорки и пословицы. Им показывали незнакомые предметы, которых ребята в жизни не видели, и просили назвать их на иностранном языке. Проучившись год, Лёша решил, что из них готовят профессиональных разведчиков – и, как потом оказалось, был не слишком далек от истины.

Учёба занимала всё время, приходилось даже постоянно учиться по ночам. Свободные часы выпадали редко. Передвигаться разрешалось только в пределах Москвы. Выезд за пределы города категорически запрещался и являлся нарушением условий контракта. Ребятам платили небольшую стипендию и выдавали лекарство, которое требовалось обязательно принимать всё время службы по контракту. Иногда Лёша с ребятами всё же умудрялся вырваться на свободу. Они ходили в рестораны и на дискотеки. На лейтенантские погоны он даже сумел поймать несколько миленьких девушек и пополнить свою коллекцию.

Два года пролетели как одно мгновение. Экзамены в академии Лёша сдал на отлично. Программу спецназа – на хорошо. С экзаменами по языкам возникли проблемы, как и у большинства ребят, но он их всё же сдал, и его направили на первую стажировку.

Германия 1937 года встретила канонира Александра Адлера (в немецком языке нет имени Алексей) угрюмо. Он служил в Штеттине в 1-м дивизионе 48-го артиллерийского полка 12-й пехотной дивизии вермахта под командованием генерал-лейтенанта Людвига фон дер Лейена наводчиком орудия. Служба у Лёши не заладилась с первого же дня. Его раздражало всё – и эта немецкая педантичность, и дисциплина, которую он не переносил в таких количествах, и этот жирный унтер-вахтмейстер Герхард Шульц, который гнобил его каждый день и придирался по малейшему поводу.