– До этого, конечно, не дошло, но бережёного Бог бережёт.
– Бог и мозги, – вместо обычного «Аминь» брякнула Бро. – Сливка, ты по верхним шкафчикам пошерсти, посмотрим, сколько у нас съестного осталось. А я нижними займусь. Меня в больничке покормили, кстати. А ты-то сама не голодная?
– Ела.
– Ну и славно. Тогда вой голодного желудка не помешает тебе поделиться со мной информацией. Много ты за это время успела узнать о той жопе, в которой мы очутились?
– Мало, – с сожалением призналась я и, опустив пикантные подробности, принялась за рассказ.
А пока я вещала, мы успели выяснить, что в квартире, которую непонятная магическая сила вырвала из привычной среды обитания, всё работает, как часы. И холодильник, и телевизор, и водопровод, и даже мобильники! Последние, правда, сообщали, что мы находимся вне зоны приёма, а потому связаться пока ни с кем не можем.
Закончив с рассказом (о том, почему мы с Эларом едва не перевели наши отношения в горизонтальную плоскость, я стыдливо умолчала), потребовала от сестры взаимной услуги.
И конечно же, она с охотой поделилась всем, что сумела узнать.
– Эскулап-то мне не очень разговорчивый попался, – сообщила она, устроившись на стуле и посматривая за тем, как я завариваю нам чай: ей – персиковый, мне – зелёный. – Да и вообще, шарлатаном я его из природной вредности обозвала. Чтоба он мне там про инкубов ни заливал, помощь его оказалась очень кстати. Меня вон уже который час к ряду блевать не тянет.
Я вздохнула, насупилась и нехотя призналась:
– Не врал он про инкубов. Тебе из-за Элара плохо стало. Он, если не соврал, наполовину инкуб.
Бро недоверчиво шевельнула бровью и язвительным голосом поинтересовалась:
– И вот он тебе так просто, от широты своей хураторско-дюковской души всю правду-матку и выложил?
– Не от широты.
Я спрятала взгляд, потому что Бро – она же детектор лжи! Она моё враньё, по-моему, нюхом чует, и сделала вид, что страшно занята процессом выбора чая для заварки. Сестра хранила раздражающее молчание, и я первая не выдержала:
– Я его просто… к стене прижала. Вот он проболтался, что...
– А судя по засосам на шее, это не ты его, а он тебя… прижал, – фыркнула эта язва, и я вспылила:
– Так мне рассказывать до конца или ты финал сама придумаешь? – Бро пожала плечом, мол, «давай, Кольцов, действуй» (фраза из фильма Рязанова «Карнавальная ночь»). – Ну, раз так, тогда я напомню, что тебе именно из-за этого вонючки плохо стало! Он нас мечтал охмурить, чтобы мы дополнение к договору без лишних проблем подписали, да вот не вышло.
– И не выйдет, – авторитетно заявила Бро. – Хватит, наподписывались. Мне тут в роддоме тоже пытались бумажонку эту подсунуть, но я их сразу красиво направила по всем известному адресу… Сливка, ты хоть раз видела, как чёрные краснеют? Забавно смотрится.
Бро говорила спокойным, расслабленным голосом, но меня не проведёшь, я замечала и то, как подрагивают её губы, и то, как тонкие пальцы выбивают нервную дробь по краю стола.
– Полагаю, именно после этой забавы тебе браслетик-то и всучили, – хмыкнула я, заливая пакетик персикового чая кипятком, а сестра скривилась.
– Можешь не радоваться. – Упрямо поджала губы она. – Тебе завтра такой же дадут. Он у них тут вместо паспорта и банковской карты одновременно. Я слабо пониманию, как это сочетается с магией, но, с другой стороны, летающий гроб я раньше только в фильме «Вий» видела. А теперь, гляди-ка, даже оседлать его сумела.
