Контракт на неприязнь - страница 2

Они просто не понимают, какое удовлетворение приносит закрытый проект. Как перехватывает дыхание, когда стратегия начинает работать в точности как ты спланировала.

А ты понимаешь, каково это – их счастье?

За окном пульсировали огни ночного города – чужие жизни, чужие истории, которые никогда не пересекутся с её собственной. Они отражались в нетронутом бокале вина – еще одно маленькое поражение в графе "баланс работы и личной жизни".

Её плечи словно несли невидимый груз. Узел напряжения между лопатками пульсировал в такт с мигающим курсором на экране. Алина медленно выдохнула, позволяя себе мгновение слабости.

Интересно, подумала она, мама сказала бы "Моя дочь – директор по маркетингу" с той же гордостью, с какой говорит "У Светы уже двое внуков"?

Ее губы скривились в усмешке. Двадцать первый век на дворе, а женщину по-прежнему оценивают по двойным стандартам – недостаточно амбициозна для мужского мира и слишком карьеристка для традиционных ценностей.

Но тут же возникла непрошеная картинка: последний визит домой, когда мать между делом заметила: "Уже и Светина дочка второго родила, а ты все со своими презентациями". Алина тогда отшутилась, но фраза засела где-то глубоко, присоединившись к коллекции "материнских мудростей", куда входили такие хиты, как "красота женщины не в дипломах" и "мужчин пугают слишком умные девушки".

Экран ноутбука бросал бледный свет на ее лицо, отражая в глянцевой поверхности женщину с идеальной осанкой и легкой тенью усталости под глазами.

"Привычка достигать идеального результата любой ценой" – так называл это ее последний бывший, расставаясь после трех месяцев отношений. Как будто целеустремленность была каким-то диагнозом.

Алина встряхнула головой, отгоняя непродуктивные мысли. Сейчас было не время для сомнений.

В свете экрана она увидела свое отражение: прямой, решительный взгляд, поджатые в упрямой линии губы. Ту самую Алину Соколову, которую знали все – неуязвимую, целеустремленную, совершенную.

И на что ты готова ради этого совершенства? – спросила "другая Алина".

Она закрыла крышку ноутбука, оставив вопрос без ответа. Завтра начинался новый этап ее карьеры. Повышение будет её, какой бы ни оказалась цена.

Телефон завибрировал в тот момент, когда Максим Ольховский закончил редактировать последний параграф тридцатистраничного договора. Номер юридической фирмы на экране вызвал мгновенное напряжение – ощущение, похожее на то, когда обнаруживаешь трещину в здании, которое считал идеальным.

– Ольховский, – коротко ответил он, продолжая просматривать документ.

– Максим Андреевич, Соколов беспокоит. – Голос юриста звучал с той особой сдержанной встревоженностью, которая всегда предшествовала плохим новостям. – Вынужден сообщить об изменениях в сроках исполнения пункта 4.3 завещания.

Максим машинально коснулся большим пальцем массивного семейного перстня. Пункт 4.3 – условие вступления в брак для получения полного контроля над компанией. Та самая мина замедленного действия, которую его дед, Вениамин Петрович, оставил в наследство.

– Какие изменения? – Максим поднялся из-за стола, подошел к панорамному окну своего кабинета. С тридцать второго этажа бизнес-центра город казался макетом – правильным, выверенным, управляемым.

– Встреча совета директоров банка-держателя трастового счета перенесена. Вместо 15 июня они собираются 15 мая. За две недели до этой даты все условия завещания должны быть выполнены.