И все же он допустил ошибку.
Комиссар взял блокнот Нолена и решительно написал «Виола Фернандес». Обвел имя кружком, ниже написал «Пенелопа Фернандес» и «Бьёрн Альмскуг». Женщины – сестры. Пенелопа и Бьёрн состоят в близких отношениях. Бьёрн – владелец яхты. В последний момент Виола спросила, можно ли ей отправиться с ними.
Выявить мотив убийства будет нелегко. Комиссар помнил о своей недавней мысли – «Пенелопа Фернандес жива». Он решил так не потому, что на что-то надеялся, и не потому, что хотел подарить утешение. К тому же это было не более чем ощущение; мысль вильнула хвостом и пропала.
Если придерживаться следственных методов Комиссии, подозрение должно сразу пасть на приятеля Виолы и, возможно, на Пенелопу и Бьёрна, так как они находились на яхте. Следовало учитывать алкоголь и наркотики. Возможно, они поссорились – тяжелая драма ревности. Лейф Г. В. Перссон[12] скоро будет восседать в телестудии и рассказывать, что убийца – кто-то из близкого окружения Виолы, возможно – приятель или бывший приятель.
Йона подумал о намерении преступника устроить взрыв и пожар и попытался уловить его логику. Преступник утопил Виолу в бадье на корме яхты, отнес девушку вниз и посадил на кровать.
Мыслям стало тесно. Комиссар подумал, что пора притормозить и решить для себя, что известно наверняка, а на какие вопросы пока нет ответа.
Он еще раз обвел имя Виолы и начал сначала.
Известно, что Виолу Фернандес утопили в стиральной бадье и поместили на кровать в форпике и что Пенелопу Фернандес и Бьёрна Альмскуга пока не нашли.
Но это еще не все, сказал он себе и начал новый лист.
Детали.
Комиссар написал в блокноте: «Штиль».
Стоял штиль. Когда яхту обнаружили, она дрейфовала мимо Кастшера.
У судна был поврежден нос – как после довольно сильного столкновения. Эксперты уже сняли отпечатки и проверили их.
Йона швырнул блокнот Нолена в стену, закрыл глаза и прошептал:
– Perkele[13].
Что-то снова ускользнуло от него – что-то, что уже было у него в руках. Он почти поймал главное, что-то почувствовал, почти понял, но снова потерял мысль.
Виола, думал комиссар. Ты умерла на корме яхты. Зачем тебя после смерти перенесли на нос? Кто перенес тебя? Убийца или кто-то другой?
Тот, кто нашел ее бездыханное тело, мог бы попытаться вернуть ее к жизни, мог позвонить в службу SOS Alarm – так обычно и поступают. А если этот человек понял, что она мертва, что уже слишком поздно и девушка не оживет, тогда он, наверное, не оставил бы ее лежать на палубе, отнес бы тело вниз и накрыл пледом. Но нести покойника тяжело и неудобно, даже если несут двое. Отнести же погибшую в салон не составило бы труда. Потребовалось бы преодолеть расстояние всего в пять метров – пройти в стеклянные двери и спуститься по лестнице.
С этим можно справиться и это можно сделать, поддавшись порыву.
Но никто не потащил бы труп вниз по крутой лестнице, по узкому коридору и не стал бы усаживать тело на кровать в каюте.
Это можно было сделать только с одной целью: чтобы женщину нашли на затопленной яхте захлебнувшейся в собственной каюте.
– Именно, – пробормотал комиссар и встал.
Он выглянул в окно, увидел иссиня-черного жука, ползущего по белой жести, увидел, как женщина на велосипеде исчезает между деревьями, и вдруг потерянная деталь головоломки встала на свое место.
Йона снова сел и побарабанил пальцами по столу.
Не Пенелопу они нашли убитой на яхте, а ее сестру Виолу. Которую обнаружили не на ее собственной кровати и не в ее собственной каюте, а в форпике, на кровати Пенелопы.
