Я
заметалась по номеру, как свихнувшийся ураган, натыкаясь на мебель и стараясь
не смотреть на наверняка офигевшего от моего поведения Льва. Вернее, Льва
Николаевича Трубецкого, отца моей лучшей подруги. У нее такие же, как у него
волосы и даже взгляд чем-то похож, как я не заметила этого сразу? Может быть,
именно поэтому он показался мне таким близким и родным, тем, кому можно
доверить что угодно? Все потому, что я хорошо знакома с его дочерью…
Лизка
мне не простит, если узнает.
Это
будет крах нашей дружбы, конец отношениям, конец всему. У нее с отцом очень
сложные отношения, я бы сказала, напряженные. Лиза даже фамилию отца не носит,
взяв девичью матери. Не хранит фотографий Льва Николаевича, неохотно
разговаривает с ним по телефону и редко упоминает о нем. А если и вспоминает,
то обычно с негативом. Они с отцом долгое время жили раздельно и теперь,
насколько успела понять, Лев Трубецкой пытается наладить с дочерью контакт. Она
же воспринимает все его попытки в штыки. Переживает за мать, которая, в отличие
от нее, Лизы, очень даже хочет вернуть бывшего мужа. Ирина Кальм была замужем
за американским предпринимателем и жила очень даже неплохо. А после он ее
оставил, променяв на молоденькую секретаршу.
В
общем, в семье Трубецких-Кальм творится настоящая Санта-Барбара.
И
я совершенно не хочу становиться ее частью. Лиза не простит, она меня просто
грохнет.
—
Еще раз спрашиваю, что происходит?! — Лев в буквальном смысле прижал меня к
стенке, вынуждая смотреть в его черные как сам грех глаза. — Ты не собиралась
домой еще несколько секунд назад, но стоило мне предложить тебе встречи, как ты
пошла на попятный. Это так, Виктория? Я напугал тебя своим напором?
Тыльные
стороны его ладоней прошлись по моим щекам. От этого легкого жеста все внутри
меня затрепетало. Я почувствовала тех самых гадских бабочек в животе, о которых
так много слышала. Но считала чем-то несуществующим, выдуманным, как Дед Мороз
или домовой.
—
Мне действительно пора, — проговорила, сдерживая предательскую дрожь в голосе и
коленях. — Меня отец ждет.
—
И твой побег никак не связан с моим предложением? — Лев изогнул темную густую
бровь. Он продолжал удерживать меня при себе, не давал вырваться, хотя и не
причинял боли. — Или ты решила примириться с этим… Как его там? Виктором?
О
нет, об этом я даже не помышляла, потому покачала головой.
—
Нет-нет, дело не в нем. И не в вас… Не в тебе.
Как
же сложно называть отца подруги на «ты». Это какое-то сумасшествие. Ну почему,
что за вселенская несправедливость?! Почему мужчина, которому я была готова
отдаться, должен был оказаться именно им, отцом лучшей подруги?
—
И ты уверена, что не произойдёт рецидива? — спросил он строго и серьезно. Так,
что у меня мгновенно перехватило дыхание. — Выйдя из этого номера, ты не
попытаешься закончить то, что начла на крыше?
—
Точно нет, — твердо пообещала я. Лев Трубецкой прав, Виктор не стоит того,
чтобы ради него прощаться с жизнью. Ведь в ней еще столько прекрасных и
заманчивых вещей. Жаль, что многие из них под запретом. — Обещаю, что не стану
убиваться по этому придурку.
А
вот о том, что не стану сожалеть о нашей со Львом встрече, не могла сказать. Это
нечестно, несправедливо. Все равно, что дать ребенку лизнуть сладкий леденец, а
после отобрать его у него. Понимаю, я и Лев — не лучшая пара, рядом с ним я
смотрюсь одуванчиком, забравшимся в горшок к изысканному фикусу. И вряд ли
стану для него чем-то важным, серьезным. Скорее, он предлагал недолгие, но
оттого не менее приятные отношения. Встречи без обязательств. Наверное, это
было именно то лекарство, что нужно для моей раненой гордости и женственности.
