Может
быть, неосознанно чувствовала, что Виктор не мой мужчина?
Эта
мысль была такой неожиданной и приятной, что я решила рассмотреть ее внимательней.
Именно сейчас, трезво и без эмоций, как будто со стороны. Ведь если быть
откровенной, меня никогда физически не влекло к Виктору. Он определено красив,
подтянут, не лишен ума и чувства юмора. Слегка перебарщивает с самомнением, это
бывает, но мне казалось, все парни так себя ведут.
И
вот передо мной совсеминой экземпляр.
Совершенный
образчик мужественности и брутальности. Опасный и в то же время невообразимо
сексуальный. Может быть, меня разобрало так, потому что он меня спас? Или дело
в чем-то большем?
Словом,
возвращаться на крышу совершенно не хотелось. Наоборот, я вдруг осознала, что в
мире еще столько интересного и неизведанного. Может быть, что-то хорошее,
настоящее ждет впереди?
—
А у тебя косметика размазалась, — проговорил псевдодемон, усмехнувшись. — Не
возражаешь, если я сделаю воду чуточку теплее. Помоемся заодно, раз уж
оказались в душе.
Не
дожидаясь ответа, он переключил вентиль. На меня полилась теплая вода, и я
блаженно прикрыла глаза. Но тут же широко их раскрыла, поняв, что с меня
снимают одежду. Ловкие мужские пальцы уже расстегнули ряд пуговок на блузке и
распахнули полы. Теперь был виден атласный бюстгальтер, купленный специально
для сегодняшней ночи.
Но
не для незнакомого мужчины!
—
Не надо, — взмолилась я и запахнула блузку. Успела заметить, как жадно
вспыхнули черные глаза. — Я сама помоюсь. Прошу вас.
—
Нет, девочка, не выйдет. — Мой спаситель покачал головой. Даже без рогов он
смотрелся более чем внушительно. Аристократичное, скульптурное лицо было лишено
мягкости. Но коварная и обольстительная усмешка его невероятно преображала.
— Здесь бритва, кафель, острые углы, да
много чего опасного. Я не для того снял тебя с крыши, чтобы ты что-то сотворила
с собой в моей ванной. Так что мыть тебя я буду сам.
Я сложила руки на груди, всем своим видом
демонстрируя, что раздеваться не намерена совершенно.
—
Можешь делать это в одежде, заодно и постираешься, — с коварной улыбочкой
сообщили мне. — Но учти, так до некоторых местечек будет сложно добраться.
—
А у меня там не грязно, — буркнула я. — Не успела, знаете ли, испачкаться.
Виктория
В
ответ получила еще одну коварную усмешку.
Ловкие
мужские пальцы расплели косу, намылили волосы шампунем, пахшим хвоей и
древесной корой. Как давно мне никто не мыл голову, с тех самых пор, как умерла
мама. Но ее прикосновения сильно отличались от прикосновений мужчины. Он
действовал аккуратно, почти ласково, но в то же время в движениях чувствовалась
уверенность, некая властность. Как будто он не мыл мне голову, а исследовал.
—
Так, а теперь прикрой глазки, — скомандовал он.
Я
позволила ему умыть себя. В этом действе было нечто интимное, возбуждающее.
Оказавшись в ванной комнате с незнакомцем, я как будто перенеслась иной мир,
наполненный возбуждающими запахами, прикосновениями, волнующими ощущениями.
Забыла о Викторе, его взвизгивающей девке, обо всем. Проблемы отошли на второй
план, оставив в голове легкую пустоту. Как будто мне дали сильное
обезболивающее, и его действие все усиливалось.
—
Можно мне дальше вымыться самой, — попросила я. Действительно в мокрой,
липнущей к телу одежде, не слишком-то удобно принимать душ. — Вы можете не
выходить, только отвернитесь.
