–По-моему, мы занимаемся обычным мародерством, – укоризненно заметила я, – помнишь, в прошлом году «Бобик» над Украиной сбили? Я слышала, там местное население все маломальские ценности мигом повытаскало, и по барабану, что с трупов пришлось снимать, а уж про цветмет я вообще молчу. Чем тогда мы лучше?
–Если найдешь два пледа, бери оба, – пропустил мимо ушей мою ремарку Урмас, – мало ли где нам придется заночевать…
–«Собственность компании «Авиастар», – вслух прочитала я надпись на порванной упаковке, и едва опять не разрыдалась в голос. В хвосте сидела та самая стайка школьников, опоздавшая на рейс, и успевшая вовремя попасть на борт только из-за непредвиденной задержки вылета. Естественно, неугомонным тинейджерам одеяла были нужны, как лысому расческа, вот и валялись теперь повсюду эти нетронутые пакеты с фирменными логотипами, забрызганными ошметками кровавого фарша. Эти люди, почти дети, были живы и здоровы каких-то несколько часов назад, они летели за границу, полные грандиозных планов, и не подозревали, что их судьба уже предрешена.
–Молодец, – похвалил меня второй пилот, окинув мимолетным взглядом мое позеленевшее от неконтролируемого приступа тошноты лицо, – давай пледы, я сам всё сделаю. А ты пока подумай, что из личных вещей тебе не жалко оставить на опознание. Так как наших трупов здесь нет, придется нам самим подбросить экспертам образцы для анализа.
–Зачем? – не выдержала и сорвалась практически на крик я, – зачем, черт побери, ты пытаешься инсценировать нашу смерть, если мы и так умерли?
–Это долго и сложно объяснять, – отмахнулся Урмас, тщательно укутавший самописец в плед и теперь старательно завязывающий свободные концы одеяла в тугой узел, – ты можешь мне просто поверить?
–Это еще с чего бы вдруг? – я многозначительно обвела рукой усеянную обломками самолета и фрагментами тел долину и со слезами на глазах воскликнула, – верить тебе – это все равно, что душу дьяволу продать.
–Слышишь? – внезапно приложил палец к губам второй пилот, – вертолет приближается. Мы уходим немедленно.
–Что ты творишь! – задохнулась от возмущения я, когда Урмас сорвал с моей груди бейдж, а затем столь же грубо сдернул с головы пилотку вместе с невидимками и весьма значительным количеством прицепившихся к заколкам волос.
–То, что надо, – торжествующе заключил Урмас, швырнув принудительно отнятое у меня имущество в самое сердце груды обломков, – следы моего присутствия остались в кокпите, да и фуражка тоже должна быть где-то здесь. Из-за моего растяжения «ящик» нам придется нести вдвоем, хватайся за эту сторону, а я возьму спереди, потом поменяемся. Как устанешь, говори, сделаем перерыв. Готова?
–Нет! – заартачилась я, – я подойду к спасателям и узнаю наверняка, призрак я или нет. Если ты прав, и я жива, то меня отвезут домой, и все будет хорошо, а если я труп, то бежать мне всё равно уже некуда.
–Дай мне ровно сутки! – попросил второй пилот, и странное выражение в его взгляде заставило меня усомниться в своих намерениях, – я обещаю, завтра в это же самое время ты будешь точно знать, погибла ты или выжила. Но сейчас ты должна пойти со мной и помочь мне унести CVR. Кстати, тот факт, что это возможно, уже сам по себе говорит в пользу моей версии.
–Ты боишься! – запоздало сообразила я, – тебе страшно, Урмас, не так ли? Ты убил сто пятьдесят человек и надеялся, что смерть избавит тебя от ответственности. Тебе кажется, что Бог специально спас тебе жизнь, чтобы ты посмотрел в глаза родственникам погибших, и, знаешь, вполне вероятно, так оно и есть. Все, что с нами случилось, это часть божьего промысла! Если мы живы, то наше спасение назовут чудом, но мы с тобой всегда будем знать, что на самом деле, для нас было бы лучше умереть. Что ж, попробуй оттянуть неизбежный момент истины, Урмас!
