– Добрый вечер, монстр. Кто звонил?
Я бросил мокрое полотенце на спинку стула. Из-за шкафа на меня смотрели два прищуренных злобных глаза. Ерш он и есть Ерш. Никакой коммуникации, кроме бесконечной злобы.
Я выложил из кармана купленный в ларьке хот-дог, с сожалением посмотрел на перепачканный горчицей рукав, достал из холодильника кусочек кроличьего мяса и бутылку бурбона.
– Держи, Ерш. Все равно ты не ешь фастфуд.
Глаза хищно уставились на кролика, усы за шевелились, но тень не шелохнулась.
– Ладно, потом так потом.
Телевизора у меня не было, да и к лучшему. С потоком развлекательных передач жизнь стала бы обманчиво легкомысленной. Только старый и едва не разваливающийся лэптоп, не тянувший ничего кроме Паутины. Но любой доступ к ней я уже давно заблокировал, оставив лишь несколько развлекательных страничек. Словно почуяв мой приход, лэптоп включил экран. Не сегодня. И так слишком много хаоса в голове, чтобы его умножать. Телефон зазвонил снова, застав меня с поднятым стаканом. Я с сожалением вернул стакан и хот-дог на место, снова измазавшись горчицей.
– Слушаю, – сказал я в трубку, несколько громче, чем обычно.
– Олег Стефанович?
– Стефанович, – поправил я, хотя не требовалось. Голос в трубке был женским, далеким и слегка напряженным.
– Пожалуйста, послушайте меня, – торопливо заговорила девушка, а я вдруг представил ее той пассажиркой из метро, прижимающей трубку к уху и недочитанную книжку к груди. – Вы сейчас расследуете одно дело. О пустом городе и я…
– Вы ошиблись, – мягко сказал я, готовясь завершить разговор.
– Вы не понимаете! Я была там. В той пропавшей группе…
– Всего доброго!
Трубка вернулась на место с характерным треском. Что ж, день все любопытнее, хотя начался так безупречно. Азарт шевельнулся где-то глубоко внутри, разбуженный глотком виски и неожиданным звонком. Видимо дело непростое, не обычное ковыряние в бумагах десятилетней давности. И хоть соблазн скрыться из города все еще силен – я покосился на Ерша, – любопытство куда большая сила. Его часто недооценивают, хотя напрасно.
Город за окном потихоньку смолкал. Лэптоп уснул снова, мигнув на прощание лампочкой возле зарядного шнура, к которому он давно и окончательно прирос, как к капельнице. Я допил свой стакан, убедился, что кусочек крольчатины исчез – значит мне не грозит проснуться с перегрызенным горлом. В мутном стекле стакана отражался мой нос с искаженными пропорциями.
«Кто ты, Олег Стефанович?», – спрашивал он уже много лет и получал только молчание.
– Сегодня не до риторических вопросов, – сказал я сам себе, у нас есть дела.
Я потянулся к первой из двух тетрадок, лежащих на краю стола, надеясь, что хронология верная и не придется тянуться еще раз, напрягая поясницу. Старой бумагой пахло уже не так остро – выветрилось за полдня и полгорода пути. Открыв гнутый корешок, я уставился на ровный размашистый почерк и рисунки, раскиданные тут и там среди текста. И погрузился в чтение.
