Я поежился. Солнце грело только одно мое плечо, а второе гладил прохладный ветер, пробираясь под толстую, но искусственную ткань. Под лестницей лежал цветастый портфель, прямо в куче собранных, но еще не вывезенных листьев. Девочка-первоклассница что-то шепча себе под нос, возилась в углу под перилами, собирала крупные кленовые листья и показывала их солнцу, словно сравнивая яркую желтизну. Она заметила меня, стала петь потише и воровато вытащила застрявший между прутьями перил огромный лист. Я помахал ей кончиками перепачканных пальцев. Наверное испугал. Девочка исчезла за лестницей, но скоро появилась снова с желтым кленовым букетом в руках. Она отряхивала выглядывающий из-под курточки подол сарафана и смотрела на меня огромными любопытными глазами.
– Привет, – сказал я.
– Вы тут курить будете? – картаво спросила она с явным осуждением в голосе.
– Не буду, – серьезно заверил я и в доказательство показал пустые ладони. – А ты чего не в классе?
Она пожала плечами и хлопнула себя по карманам, из которых торчали цветные перчатки.
– Нас отпустили.
– Тогда домой иди.
Та же мысль посетила и меня. Еще два урока, но за крышами ржавых гаражей за школьным стадионом колышутся ветви старых дубов. Между ними тропинка вниз к реке. Там в темной прозрачной воде неспешно дрейфуют унылые утки, уставшие от летней жары. Низко склонившиеся голые ветви почти касаются медлительной воды.
– Не пойду, – заявила девочка и показала букет.
– Нет иди. Дома ждут.
Она шагнула было к углу школьного крыла, за которым скрывалась дорожка к центральным воротам, но потом торопливо вернулась обратно.
– Там мальчишки. Они дерутся и обижают.
Я невесело усмехнулся. Пожалуй, есть из-за чего волноваться. Горстка не слишком умных шалопаев была для девочки бедой номер один и темным клубящимся пятном на фоне безмятежного желтого дня. Да и я, пожалуй, казался ей глубоко взрослым и потому беспечным дядей. Писклявые голоса мальчишек и правда доносились из-за угла. Похожи на самоуверенный лай щенков, еще неуверенно стоящих на ногах, но пытающихся одолеть ненавистный растрепанный веник.
Потянувшись, я приоткрыл дверь.
– Беги по коридору до конца и налево. Там запасной выход. Где лево знаешь?
Она уверенно кивнула.
– Молодец! Стой, портфель забыла.
Мелкие звонкие шаги затихли за дверью, а затем из сменил пронзительный звонок. Я сидел, жмурился от солнца, наблюдал как наполняется школьный двор. На меня не обращали никакого внимания, словно я был частью побитой непогодой и временем лестницы. Даже девятиклассники, бодро щелкающие зажигалками, пролетели мимо меня и скрылись по ту сторону перил. С параллельного класса натекла небольшая толпа. Они стояли у клумбы, негромко смеялись. Девушка в красном жакете пристально смотрела на меня, изредка отвечая усталой улыбкой на шутки одноклассников. Я, не отрываясь, смотрел на нее и мимо нее на желтые кроны дубов. Еще минута, другая и она торопливым шагом направится ко мне, на ходу сердито поправляя жакет. Ее стянутые в хвост светлые волосы будут хлестать ее по плечам и лопаткам.
– Держи!
Тощий рюкзак и блокнот шлепнулись о мои коленки. Марго потянулась, прикрыв глаза и демонстрируя солнцу голый пупок.
– Рисовать научись, бездарность, – бросила она равнодушным голосом с тонкой срывающейся ноткой плохо скрываемого удовольствия. Добралась до своего портрета.
– Марго, – окликнул и удивился собственному хриплому голосу и наглости, – ты Калугину сегодня не видела?
