Вскоре стало очевидно, что Аббан был прав. Следы демонов нашлись почти в каждом здании – царапины от когтей на стенах и мебели, следы борьбы.
– Тел нет, – отметил Аббан.
– Сожрали. – Джардир указал на черный камень на полу, из которого торчало что-то белое.
– Что это?
– Дерьмо демона. Алагай едят своих жертв целиком и гадят костями.
Аббан зажал рот, но это не помогло. Он бросился к стене, и его вывернуло наизнанку.
Они сообщили наставнику Кавалю о том, что увидели. Тот кивнул, как будто ничего другого не ожидал.
– Иди за мной, най ка, – сказал он.
Джардир последовал за наставником к дама Хевату и кай’шаруму.
– Дама, най’шарумы не нашли уцелевших, – сообщил Каваль.
Кай’шарум был выше его рангом, но Каваль являлся наставником и воспитал едва ли не каждого воина в отряде, в том числе кай’шарума. Как говорится, «слова красного покрывала значат больше, чем белого».
Дама Хеват кивнул:
– Алагай осквернили эту землю, когда прорвались сквозь метки, и души мертвых хаффитов пленены в нашем мире. Я слышу в воздухе их крики. – Он взглянул на Каваля. – Скоро Ущерб. Первые два дня и две ночи мы будем готовить деревню и молиться.
– А на третью ночь Ущерба? – спросил Каваль.
– На третью ночь мы будем танцевать алагай’шарак, чтобы освятить эту землю и освободить души, позволив им возродиться с надеждой на лучшую касту.
Каваль поклонился:
– Будет исполнено, дама.
Он посмотрел на лестницу, на лачуги, которые лепились к утесу, и на широкий двор внизу от скалы до берега реки.
– В основном здесь должны быть глиняные демоны, – предположил он, – хотя парочка воздушных и песчаных тоже найдется.
Он повернулся к кай’шаруму.
– Дозволь отправить даль’шарумов копать меченые ямы во дворе и устраивать укрытия на лестнице, чтобы согнать алагай с утеса в ямы ждать солнца.
Кай’шарум кивнул, и наставник повернулся к Джардиру.
– Пошли най’шарумов собирать в домах разный мусор, который можно пустить на баррикады.
Джардир кивнул и повернулся, но Каваль поймал его за руку.
– И смотри, чтобы ничего не прихватили, – предупредил он. – Все должно быть принесено в жертву алагай’шарак.
– Мы с тобой расчистим первый уровень, – сказал Джардир Аббану.
– Может, лучше седьмой? Семь – счастливое число. Пусть первый расчищают Джурим и Шанджат.
Джардир с сомнением посмотрел на ногу Аббана. Мальчик худо-бедно поспевал за отрядом, но хромота не прошла, и Джардир не раз видел, как Аббан потирает ногу, когда думает, что никто не видит.
– Я думал, на первый будет проще подняться, ведь твоя нога еще не окрепла, – заметил Джардир.
Аббан упер руки в боки:
– Друг мой, ты меня обижаешь! Я крепок, как лучший верблюд на базаре. Ты правильно делал, что заставлял меня превозмогать себя день за днем, и подъем на седьмой уровень пойдет мне только на пользу.
Джардир пожал плечами:
– Как хочешь.
Он отдал приказы другим най’шарумам, и мальчики принялись взбираться по лестнице.
В скале были вырезаны неровные каменные ступени с подпорками из песчаника и глины в нужных местах. Одни ступени были шириной в стопу, другие – в несколько шагов. На вытертых камнях виднелись следы множества повозок, которые тащили вьючные животные. На каждом ярусе лестница меняла направление, от нее отходили тропинки к жилищам.
Вскоре дыхание Аббана стало натужным, круглое лицо заблестело от пота. Он хромал все сильнее, а на пятом уровне начал при каждом шаге шипеть от боли.
