– Не смей меня сравнивать с этим ублюдком! Всю свою сознательную жизнь он грабил и убивал, лишил жизни моих родителей, оставив меня сиротой, да и не только меня. Я же никого убивать не собираюсь. Мне нужен только он, чтобы разобраться по-мужски. Но я сейчас чувствую, что могу не сдержаться и прямиком отправлю тебя в ад!
Кок лежал на полу, как побитая собака. Уильяму безумно хотелось выплеснуть свою ярость и придушить этого человека, но он лишь сжал зубы, чтобы не брать на душу грех.
Через минуту на камбуз заглянул Тайрон.
– Вот ты мне и нужен! – сказал Уильям, увидев друга, – Нам необходимо этого предателя посадить в шлюпку и отправить в свободное плавание.
– Что?! – взвизгнул кок, рисуя в своем воображении жуткие картины.
– И как можно скорее, – добавил капитан, – Пока мы все не сыграли в ящик.
Когда команда спускала шлюпку с коком, тот скулил и умолял не бросать его на произвол судьбы. В море один он непременно погибнет.
– Так ты предпочитаешь умереть от моей шпаги? – холодно осведомился Уильям, положив руку на эфес той самой, отцовской шпаги.
– Не губите меня! – умолял повар.
Но капитан дал приказ, и команда его выполнила. Шлюпка с коком удалялась все дальше и дальше из виду.
– Кто же теперь будет нам готовить? – задумался Тайрон, глядя на удаляющуюся шлюпку.
– Мне, помнится, испанец Родриго всем и каждому рассказывал, как он отлично справляется на кухне. Назначь, его новым коком, – распорядился Уильям.
Тайрон усмехнулся:
– Вот и проверим испанца на деле, насколько правдивыми окажутся его слова.
День клонился к закату. Уильям зашел в свою каюту. Здесь он мог подумать о своей жизни и о том, что станет делать, когда поймает родственника-душегуба.
Капитан изучал карту. Плыть до Кубы еще недели две. Уильям уже предвкушал тот день, когда встретится лицом к лицу с Люцианом и осуществит свою месть.
Молодой мужчина уселся на стул и заглянул в ящик стола. Он достал оттуда медальон матери и с любовью посмотрел на него. Только эта вещь и осталась в память о любимых родителях, да еще шпага, которую отец выковал перед смертью. Именно с этой шпагой Уильям никогда не расставался, и с ней он всегда при сражениях, выходил победителем.
Он не мог пожаловаться, что ему было плохо в семье тети Эмилии. Недостатка любви и внимания он не знал. Только нежная забота тети его и спасала. И он стал тем, кем мечтал стать.
Через некоторое время в дверь каюты постучали.
– Войдите, – скомандовал капитан.
В каюту вошел Тайрон. По лицу друга он понял, что снова что-то стряслось.
– Погода меняется, капитан, – сообщил тот, – Похоже, надвигается сильный шторм.
– Проклятье! Прикажи команде, чтобы готовилась.
Небо потемнело, тучи сгущались сильнее и сильнее с каждой минутой. Солнце, бывшее ярко-желтым, превратилось в багрово-черный шар. Это все говорило о сильном шторме, причем скором.
Через час он начался. Солнце исчезло. Ударил свирепый шквал ветра. От столкновения двух противодействующих ветров море вскипело в одно мгновение, появились черные воронки смерчей. Наступила кромешная тьма, лишь отчётливо на ее фоне выделялась белизна огромных валов. Корабль то падал в кипящую бездну, то взлетал как будто на гору.
На корабле происходило сильное движение, все суетились. Матросы бегали по вантам, крепя паруса. Прижавшись из последних сил грудью и животом к реям, они работали с путаницей огромных и неимоверно тяжелых парусов на тридцатиметровой высоте. Они старались, как можно быстрее сделать свое дело и при этом не сорваться вниз, в море или на палубу. Это была каторжная работа. А ветер между тем, никого не щадя, выдергивал из рук матросов паруса и разрывал их на мелкие клочья.
