– Нет! Дороже жизни, и тем более ребёнка, ничего нет. Пойдёмте, я разберусь в ситуации!
В сопровождении матери я отправился в инфекционное отделение. У его порога стоял человек в рясе. Навстречу вышла врач-педиатр:
– Что тут у вас происходит? – спросил я.
– Ребёнок этой женщины в крайне тяжёлом состоянии, и она хочет, чтобы я допустила к нему священника, но я это сделать не могу!
– А кто это может?
– Вы!
Ни слова больше не говоря, я отправился в палату и нашёл ребёнка в агональном состоянии. Рядом в истерике билась пришедшая со мною его мать. Сложилась дикая ситуация. По Уставу КПСС доступ священника в больницу был запрещён и при разрешении мне грозил строгий выговор по партийной линии и даже увольнение с работы. При отказе же – не только Божье наказание, но и презрение родителей мальчика ко мне, а по сути дела и к существующей власти, так как я был её носителем.
Мать и врач уставились на меня в ожидании решения:
– Хорошо, – обратился я к священнику, – под мою ответственность я разрешаю вам пройти в палату к больному и свершить священный обряд!
Произнеся эти слова, я вдруг почувствовал, как тяжесть свалилась с моих плеч, и мне стало легко, словно я помолодел на десятки лет. Священник посмотрел на меня с благодарностью. Лица матери я не разглядел, но зато увидел лицо заведующей отделением – на нём застыла маска негодования. Она явно осуждала меня, но мне было уже безразлично её мнение.
Можно со всей определённостью сказать, что это разрешение было своеобразным моим подвигом во имя спасения жизни этому умирающему пациенту. С тех пор прошло тридцать лет. Были и другие победы в борьбе за жизнь пациентов, но этот случай я не только запомнил, но и горжусь им, ибо вопреки реальным угрозам на уровне тогдашнего общественного строя и собственным меркантильным интересам, я устоял от грехопадения и сохранил в чистоте свой человеческий облик ради продления жизни этому ребёнку…
И чудо состоялось. После религиозного обряда состояние больного резко улучшилось и он выжил. По-видимому, мольба матери и слова священника были услышаны Богом и он совершил чудо, а иначе это исцеление по-иному просто не назовёшь.
Как и требовалось ожидать, это событие имело своё продолжение. В больнице нашёлся коммунист – ревностный хранитель Устава КПСС, и сразу же сообщил об инциденте в райком партии. И уже на следующий день состоялось общее партийное собрание района.
Открывая собрание, первый секретарь райкома КПСС заявил:
– В нашей партийной организации района произошло чрезвычайное негативное событие!
Все члены КПСС замерли. Выждав паузу, он вдруг обратился ко мне:
– Зачем ты это сделал?! Зачем нарушил Устав?!
– А что именно? – спросил я.
– Не прикидывайся дурачком! – стал наваливаться он на меня.
– И всё-таки!
– Зачем разрешил попу посетить инфекционное отделение!
– Совесть не позволяла поступить иначе!
– Какая это ещё совесть! У коммуниста совесть – это Устав КПСС! А его надо свято соблюдать!
– Вот вы сами сказали слово «свято», а ребёнку мог помочь только священник! Не мог я поступить иначе! Не мог отказать матери в спасении сына!
– Лечить надо было лучше, а не способствовать шарлатанству!
– Педиатры старались, но у них не получалось!
– Значит, плохие они специалисты!
– Возможно, но других в районе нет!
– Надо было больного отправить в краевую больницу!
– Он был нетранспортабелен!
– Это не даёт тебе права нарушать Устав!
