– Я уже никогда не вырасту, – Фил отвернулся, скрывая слёзы. Есения шагнула, чтобы обнять и успокоить ребенка, но он удержал её за запястье, не надо, мол, не сейчас: – После травмы головы два года назад у меня перестал вырабатываться гормон роста. Там кроме гипофиза ещё что-то в мозгу повредилось. И врачи не сразу поставили диагноз… Я даже вникать не стал. Чтобы ещё больше не расстраиваться. Врачи не дают прогнозов на жизнь.
Есения замерла в шоке от услышанного. Она не знала, что сказать. А прикасаться к себе Фил запретил. Чисто женское спасение от всех печалей – обнимашки. Но это не печаль – трагедия! Жить и знать, что каждый день может оказаться последним. Каково ребёнку! Вероятно, это знание заставило его пересмотреть жизненные приоритеты. Теперь понятно, почему Лера во всем старается ему потакать. Не дай-то Бог!
Ситуацию спас Дмитрий. Они оба повернули головы на звук подъезжающего чёрного Джимника. Смотрели внимательно, как он паркуется, но каждый при этом летал на своих драконах. Вот уже показался и сам молодой человек с огромным букетом разноцветных гербер. Сеня вспомнила.
– Есения, – Фил дотронулся до предплечья, – ты мне симпатична.
– И ты мне, Фил, стал очень дорог!
– Пообещай меня не жалеть!
– Привет! – Дмитрий подошёл к застывшей парочке. – Я понимаю, что такой день… И если вы меня прогоните, безропотно уйду. Но у кого-то сегодня день рождения! – протянул букет имениннице и посмотрел на Фила. – Может, поедим фруктов, а?
– А у нас мясо на шашлыки есть. Только мы его ещё не замариновали, – мальчик посмотрел на покрасневшую Есению и по-свойски забрал пакет с фруктами.
Пока мужчины мариновали мясо, искали в лесу сухие дрова и настраивали мангал, Сеня поставила цветы в вазу и занялась фруктами. На огромном блюде яблочные лебеди поплыли по озеру из тонко нарезанных ломтиков киви. Банановые дельфины вынырнули из апельсиново-ананасной пены. Виноградно-черешневые берега фруктового моря вершили шедевр. Мужчины оценили мастерство и категорически отказывались разрушать целостность картины. Тогда Есения велела всем достать телефоны и по очереди сфотографировала их с блюдом на руках. После этого она, улыбаясь, оторвала голову одному из трех лебедей и съела её. Мужчины радостно последовали её примеру. Пока возились с фруктами, мясо чуть не подгорело. В настоящие фужеры разлили Дюшес, привезенный Дмитрием вместо шампанского.
Со стола на улице убирали уже при свете принесённого фонаря.
– Сейчас моя очередь мыть посуду! – объявил Фил.
– Здрасьте вам! – отреагировала хозяйка. – Ты гость!
– Ага, который сам напросился. Ну, считай, что это мой подарок.
– Может, костёр на берегу разожжем, посидим у огня, а? – предложил Дмитрий, отчаянно искавший способ оттянуть момент прощания с хозяюшкой.
– Отличная идея! Вы разжигайте, а я пока помою, – поддержал Фил.
Есения с Дмитрием забрали остатки дров и отправились на берег журчащей речушки. Дмитрий соорудил костёр рядом с бревном, третий год служившим сиденьем желающим провести время на берегу. От реки веяло прохладой, пламя согревало. Рядом с этим парнем Есения ощущала себя спокойно, умиротворённо. Она чувствовала благодарность за поддержку.
– Фил уже, наверное, не придёт, – нарушил тишину Дмитрий, – устал парень.
– Уверена, что из вежливости, – улыбнулась Есения.
– Вы святая. Узнать после смерти мужа, что у него есть ребенок, ещё и задружить с ним.
