– Ребенок же не виноват.
– Ну, да, – ответил Дмитрий, похоже, каким-то своим мыслям.
– Тут дело даже не в самом факте наличия ребенка, а в нём самом, – ей отчего-то захотелось поделиться с ним своими переживаниями. – Меня парень зацепил недетской глубиной, рассудительностью. Но, кстати, это он сделал первый шаг. Необычно для мальчика его возраста.
– Откуда вы знаете мальчиков? – вырвалось у Дмитрия прежде, чем он сообразил, что мог обидеть собеседницу. – Ой, Есения, простите меня, пожалуйста, я правда, брякнул, не подумав.
– У вас есть дети?
– Есть. Дочка, ей четырнадцать. Я с ней практически не общаюсь.
– Что так?
– Раньше жена запрещала, а теперь она уже и сама не хочет.
– Вы же в полиции служите.
– И что?
– Могли отвоевать право видеться с дочерью.
– Её дед тоже в полиции служит.
Есения непонимающе посмотрела на собеседника.
– У него должность выше. – Они оба тихонько рассмеялись.
– Скажите честно, зачем вы здесь?
– Отпраздновать ваш день рождения.
– Я серьёзно. Ответы типа, влюбился с первого взгляда, не принимаются.
– Со второго?
– Тем более!
– Вы меня заинтриговали. Предпочитаете одиночество в лесу городской жизни.
– Люди могут больно ранить. А одинока я всего неделю.
– Вам тут не страшно?
– Не решила пока. Знаете, я ведь детдомовская. Шум, куча чужих людей вокруг – и никакой возможности побыть наедине. Потом я много лет работала в школе, поваром. Тоже гвалт, толкотня. Хотя к детям я всегда хорошо относилась. Жаль, что… Дмитрий, вы меня извините, наверное, я уже пойду к Филиппу.
– Можно иногда вас навещать?
– Если вам со мной не скучно.
– Предлагаю перейти на ты! Для простоты общения. – Есения задумчиво посмотрела на парня. Он быстро поцеловал её в щеку: – А так?
– Сеня! – она улыбнулась и протянула руку.
– Митя! – он на мгновенье приложил её ладошку к своей горячей щеке.
Возвращаясь от парковки к домику, Есении показалось, что за ней следят. За спиной хрустнула ветка. Сердце заколотилось, но она заставила себя резко обернуться и посветить фонариком. Никого. Почему-то закралась уверенность, что это не человек. Их нельзя бояться, иначе не отстанут. Она поверила Филиппу. Наверное, он уже спит.
Дверь старалась открывать потихоньку, чтобы не разбудить и не напугать.
– Ку-ку! – громко поприветствовал мальчик с кровати. – Ты крадешься, как вор.
– Это чтобы не напугать тебя…
– …дитя моё! – продолжил Фил, и они улыбнулись друг другу.
– Будешь чай?
– Конечно, какой же сон без чая. Я знал, что предложишь.
– Поэтому не спал? И не пришёл почему, кстати? Воспитанный, типа?
– Да, нет. Вам небось и самим-то скукота была. А я тут книжечку интересную нашёл, – он показал её любимую, Кулинарную.
– О, ну, конечно, кто бы сомневался. Уже выбрал, что у нас на обед?
– Боюсь, к тому времени мама приедет, – он тяжело по-стариковски вздохнул.
– Ладно, чего раньше времени расстраиваться.
Есения шла по осеннему лесу, красные клёны радовали глаз. Босые ноги касались мягкой травы. Она наклонилась и срезала большой плотный белый гриб и положила его в красивое плетеное лукошко из настоящей лозы. Неожиданно за деревьями мелькнула тень. Это же Макар. Этого не может быть! Вспомнила, что он умер. Стало страшно, она побежала. Он бежал следом, но как-то медленно, сохраняя дистанцию.
Женщина забежала в дом и захлопнула дверь. Но задвижку защелкнуть не успела. Он тянул ручку на себя, она же пыталась удержать изо всех сил. Хотелось закричать, сказать, чтоб убирался, что она его боится. Но страх лишил возможности издавать звуки, она только шлёпала безмолвно губами. А щель становилась всё шире и шире. Она уперлась правой ногой о косяк и отчаянно потянула ручку на себя. Ручка оторвалась от двери. Есения упала на пол и … проснулась.
