– А как тебе мой последний рассказ показался? Понравилось? Там вроде и про тебя есть…
– Правда? А я и не заметил. Хочешь, как читатель совет дам?
– Давай! – говорит писатель.
– Всё хорошо. Но не части!
– Не понял? – озадачился писатель.
– Чего тут неясного? Не части! Слишком много пишешь.
Вот наслушался всего этого писатель от нашего общего друга Коридона и озадачился. Гадал, гадал он над этим упорным советом Коридона. Ничего сам придумать не может. Логический тупик в мыслях получается.
Сидим мы однажды с писателем по весне в парке. Кофе пьём под зонтиком. Первый тёплый день такой весны. Птицы уже прилетели. Летают вокруг. Деревья цветут. Хотя и апрель ещё. Но тёплый апрель. Май скоро.
Темы всякие и вопросы обсуждаем. Дошло дело в кофейной дискуссии и до загадочного доброго совета друга Коридона не частить. Оказалось, это логический тупик для нас обоих. Хорошо, что третий собеседник к кофейной дискуссии присоединился. Редактор одной газеты.
Учитывая, что в любом коллективе из трёх человек два всегда «дружат» против третьего, мы с писателем решили озадачить редактора тупиковым вопросом о внутренней сути совета друга не частить. Редактор, кстати, тоже друга нашего, Коридона, знает. Про кладбищенские прогулки тоже осведомлён. Прямо в лоб и спросили:
– Кофе будешь? Тогда садись и отвечай! – И рассказали ему всё о странном совете Коридона не частить.
Вот он, редактор, и отвечает нам:
– Странные вы люди, писатели. Чего тут непонятного? Всё понятно. Всё просто!
– Да? – Спрашиваем. – Ну и?
– Почему друг Коридон советует не частить, спрашиваете? Да потому что чья-то зависть не успевает чужой успех переварить!
– Какой успех?
– А любой!
Мы с писателем в один голос не согласились с концепцией редактора. Злые они, эти редакторы. Так и норовят всё упростить. Опошлить. Ярлык приклеить. Их, редакторов, вообще чужое мнение редко интересует. А вопрос с советом не частить так и остался в подвешенном состоянии.
Совет друга Коридона вроде есть. Но с чем его едят, так и не понятно. Ни мне. Ни писателю. Да вообще никому, кого ни спросишь, не понятно. Кроме редактора. Но тому что? Ему бы клеймо какое кому приклеить. Одно слово – злой он, редактор этот. Это, наверное, его профессия обязывает.
Так что видите, к каким логическим тупикам философские беседы на кладбище приводят. Человек с добрым советом к вам, а вы рассуждаете. Непонятно вам! Вечно вам что-то непонятно. Проще нужно на жизнь смотреть. Тем более писателям.
Глава 8. Эссе о заморочках профессии
Рассказываю. Дело было так.
Зашли с Коридоном в кафе. В центре города. В стекляшку.
Я себе заказываю:
– Лёд. Газировка. Паста карбонара. И две булочки.
Коридон взял кофе. Растворимый. Потом пошёл Коридонов монолог. Суть уже не передам, но постепенно, плавно и незаметно он перетёк в тему, которую двумя словами можно сформулировать в один конкретный вопрос. Звучал он примерно так:
– Почему врачи берут с пациента за лечение наперёд?
Это, по мнению Коридона, неправильно. Врачи не правы. При этом в подтверждение своего оценочного суждения он привёл десяток аргументов, минут на 15.
В его суждениях было много чего. И сложности бытия простого врача. И дороговизна лекарств. И основной тезис, что, для того чтобы стать врачом, нужно долго учиться. Это дорого. Лучшие годы уходят на зубрёжку и сплошные лишения бедного студента-медика. И вот теперь, став врачом, он, доктор то есть, спешит наверстать упущенное.
