Мичико прислала сердечко.
Как передать палитру и концентрацию эмоций, которые испытал Тору, получив простую маленькую картинку в телефон? Наверное, в старину так не радовались пышным и витиеватым признаниям. Все его эмоции, счастье, смущение, страх отразились на лице одновременно. Он улыбался, как умалишенный, краснел и озирался по сторонам, словно его кто-то застал за неприличным занятием, но к ее приходу почти совладал с собой и вел себя сдержанно и достойно.
В школе было запрещено заводить отношения: считалось, что это отвлекает от уроков и плохо сказывается на успеваемости, а Мичико была старостой класса и положение обязывало ее служить личным примером для остальных.
Тору осознавал безнадежность своей влюбленности и совсем не надеялся на взаимность. Все, чего он желал, это не запятнать своим грязным прошлым ее безупречную репутацию.
А саму Мичико эти возможные проблемы, похоже, не пугали. В тот же день, когда он угостил ее кофе, она подсела к нему во время обеда со своим ланч-боксом и мило поинтересовалась его успехами в музыке.
Он едва не подавился рисом. Одно дело общаться наедине, до прихода учеников и учителей, но совсем другое – на виду у всех. В горле образовался ком из слов, он буквально кожей почувствовал, как в радиусе ближайших трех парт повисла тишина.
Воображение вмиг нарисовало в голове непринужденную беседу, в которой он был красноречив и остроумен, а Мичико мила и смешлива, но в реальности он просто пробубнил: «Нормально. Спасибо, что спросила, Мичико-сан».
Близилось окончание учебного года и вместе с ним средней школы. Тору постепенно выполз из своей раковины и вскоре уже с удовольствием болтал с Мичико о занятиях с Атсуши. Он даже осмелился сыграть для нее перед уроком в присутствии улыбающегося мастера.
Мичико слушала очень внимательно, а по окончании концерта восторженно аплодировала. Пожалуй, это был самый счастливый момент в жизни Тору. Ритм, который он отбивал, был непростой, и он основательно взмок от старания, но награда, аплодисменты Мичико, определенно того стоила. Для него мягкие хлопки ее ладошек тоже были музыкой, только куда боле прекрасной и утонченной.
Играл Тору с закрытыми глазами, целиком и полностью отдаваясь во власть миру звуков. Вернувшись в привычный мир, застал одну только Мичико. Она была рядом. Совсем близко. Он вопросительно взглянул на нее, но она вместо ответа торопливо поцеловала его в щеку и выбежала из класса.
* * *
Последующие две недели он жил только воспоминанием о том поцелуе. Об учебе он не забыл, но стал более мечтательным – вместо реки знаний его уносило к небесам фантазий. Он поверил, что и бывший наркоман может стать знаменитым музыкантом и жениться на старосте класса.
Эти мечты привели к ухудшению отметок и учителя, заметив это, предположили, что он вернулся к своим зельям. Начались спасительные беседы, основным мотивом которых были похвала Тору за то, что он смог преодолеть тяжелый недуг один раз, и убеждение не сдаваться. Каждый из педагогов напомнил, что до конца года осталось совсем немного, и если он поднажмет, то обязательная часть образования будет завершена. Все они как один замечали, что мастер Атсуши высокого мнения о его способностях, и все как один сулили славу музыканта.
Все, кроме самого Атсуши.
– Ты не можешь позорить Мичико-сан своей безграмотностью, – резко произнес он перед одним из уроков без всяких предисловий.
