– Ну, неее, это уж никуда не годится. Давай-давай, успокаивайся, чего так убиваться-то? Мало ли бегает вокруг всяких усталостей, да пакостей, мы на них сейчас фррррррркнем, и тебе станет полегче. Всё пррроблемы долой, я с тобой, ты со мной, посидим, поурчим, под весенней луной…
– Это ты мне что, поёшь? – удивилась Елена. – Знаешь, спасибо тебе! Мне полегчало. И чего я… Ну, не впервой же. Сейчас пойду домой, поем чего-то, наверное, и будет не так плохо!
Она тяжело встала, повесила на плечо сумку, и направилась к дому.
Что её дёрнуло обернуться, Лена потом вспомнить так и не смогла. Глаза привыкли к сумраку, и она легко рассмотрела тоскливо опущенную головку небольшой полосатой серой кошечки.
– Вот бедняга. А может… Неее, ну куда мне? Я и так домой прихожу поздно. На сына-то времени нет, а тут ещё кошку? Да она с ума от одиночества сойдёт. А летом? Неее, это совсем уж неразумно!
Она сделала ещё пару шагов к дому и снова обернулась. Кошка безнадёжно съёжилась и села, уткнувшись носом в скамейку.
– Да пошло оно всё! Одна дома она запросто побудет, но живая-здоровая, в тепле и сытая! Летом? На даче с родителями поживёт! Она же меня пожалела! Сама никакая, а меня пожалела! Одна единственная! Не ругала, не требовала, ничего не хотела, просто пришла и помурлыкала.
Елена быстро вернулась обратно. – Эй, кис-кис… Ты со мной хочешь?
В темноте блеснули изумленные глаза. – Это ты мне? Нет, правда? Честно? Да что ж ты спрашиваешь-то ?
С кошкой на груди и сумкой наперевес Елена шла до дома так, словно её кто-то по воздуху нёс.
– Только что только ноги волочила, а сейчас… Лифт сломался? Плевать! Мы идём домой! Пятый этаж? И чё? Зато разминка! – почему-то подъём по лестнице с кошкой тоже напомнил ей лошадиную тему. Наверное, потому, что её каблуки выстукивали, словно конские подковы. – Ну, уже пободрее скачу. Может, и не совсем загналась… Кошка так вдохновляюще действует?
Через час в квартире царила изумительное смесь вкусных запахов, тепла, и какого-то немудрящего, очень несложного и такого важного покоя.
Кошка, выкупанная, завёрнутая в розовое полотенце, высушенная, накормленная за неимением специальной еды куриной грудкой и бульоном, лежала на коленях у Елены и мурлыкала.
– Вот знаешь…, а мне сейчас хорошо. Нет, понятно, что завтра опять будет кирдык и амаргеддец! Директор опять начнёт в глотку впиваться, всё всем срочно понадобится, и силы закончатся, но сейчас мне очень даже славно.
Сон со счастливой кошкой на голове, оказывается, меняет много чего в сознании, и утром, столкнувшись с ожидаемыми стихийными бедствиями, Елена почему-то увидела себя со стороны.
– Точно я – лошадь! Такая облезлая, помирающая. Копыта трясутся, грива дыбом и дрожит…. Фуууу.
– Елена! Да что с вами сегодня!? Вы что, ещё не подготовили документы в банк? – уточнил энергичный директор.
– Те четыреста таблиц? Нет. Я занята вашими расчётами. Вы же мне срочное задание прислали.
– А вчера?
– А вчера у меня в одиннадцать вечера закончился рабочий день! – огрызнулась Елена. – И вообще вы мне отпуск обещали после сдачи отчёта, а вместо этого я все майские праздники вам проекты просчитывала…
– Ну, нет… Сейчас не время! Вы же понимаете. Новый договор, документы в банк, производство… – голос директора словно затягивал петлю на шее. Всё туже, туже…
– Понятно, – кивнула Елена и отправилась к себе в кабинет. Вроде и дорога туда была не очень длинной, но с каждым шагом в загнанной главбуховой лошади что-то менялось.
