С этими мыслями Джуд двинулся к двери, чтоб выглянуть в коридор, но у окна задержался, чуть отодвинул штору и бросил взгляд наружу.
Обе собаки обнаружились на месте, в вольере, пристроенном к стенке сарайчика. Стройный, поджарый, ловкий, Ангус, беспокойно повиливая крупом, расхаживал по соломе из стороны в сторону. Бон чинно сидела в углу. Голова ее была поднята кверху, немигающий взгляд устремлен на окно Джуда… прямиком на него. В ночной темноте глаза Бон сверкали ярким неземным зеленым огнем, да и сидела она чересчур смирно – так неподвижно, будто ее подменили статуей.
Выглянув в окно и встретившись взглядом с Бон, кто знает сколько просидевшей в углу вольера, не сводя глаз с окна в ожидании его появления, Джуд перепугался до полусмерти, однако… однако… Если собаки там, выходит, в дом пробрался и ходит по коридору, натыкаясь на стены, кто-то еще? Вот это уже совсем скверно.
Джуд перевел взгляд на пульт охранной системы возле двери в спальню. Дом и прилегающий к нему участок были нашпигованы многочисленными детекторами движения. На собак детекторы не реагируют – габариты не те, а вот взрослого человека, появившегося в поле зрения, засекут сразу, и пульт даст хозяину знать: в доме, там-то и там-то, чужой.
Однако дисплей пульта светился ровным зеленым огоньком и сообщал только о том, что система в рабочем режиме. Поневоле задумаешься, хватит ли ее чипу ума отличить пса от голого психа, на карачках ползущего по коридору с ножом в зубах…
Ствол у Джуда имелся, но хранился в домашней студии звукозаписи, в сейфе, и рука его будто сама потянулась к гитаре – к «До́бро»[9], стоявшей у стенки. Вообще-то музыкантов, разбивающих гитары на потеху фанатам, Джуд не понимал никогда. Его первую гитару в попытках избавить сына от музыкальных амбиций разбил за него отец, и повторить этого Джуд просто не мог, даже на сцене, ради пущего эффекта, даже в те времена, когда мог позволить себе хоть целую кучу любых гитар, каких пожелает. Однако воспользоваться гитарой ради самозащиты он был вполне готов. В определенном смысле гитары служили ему оружием самозащиты всю жизнь.
В коридоре скрипнула половица. И еще одна. И еще. За скрипом последовал негромкий вздох – будто кто-то усаживается поудобнее. Чувствуя, как бешено стучит пульс в висках, Джуд распахнул дверь…
Однако коридор оказался пуст. Шлепая босыми пятками по длинным прямоугольникам ледяного лунного света, падающего на пол сквозь потолочные окна, Джуд двинулся вперед. У каждой закрытой двери он останавливался, прислушивался, а после заглядывал внутрь. Свисающий со спинки кресла плед на миг показался ему уродливым карликом, встретившим его злобным взглядом. В другой комнате, сразу за дверью, обнаружился некто – высокий, изрядно тощий, и сердце Джуда замерло, сжалось в груди, а рука вскинула гитару над головой, но тут он понял, что перед ним просто пальто на вешалке, и шумно, прерывисто перевел дух.
Добравшись до студии, находившейся в самом конце коридора, он поразмыслил, не прихватить ли из сейфа револьвер, однако решил, что не стоит. Действительно, таскать его с собой не стоило, и вовсе не из-за боязни пустить ствол в дело – наоборот, оттого что Джуд не слишком-то этого опасался. На нервяках, взвинченный до предела, он вполне мог нажать на спуск, едва заметив внезапное движение в темноте, и продырявить лоб Дэнни Вутена или домработницы, хотя даже не представлял себе, зачем бы им украдкой шнырять по дому посреди глухой ночи.
