«Мне нужно выждать время, – думала она. – Надо, чтобы прошли сутки, и наш корабль успел уйти в недосягаемую зону. Ведь по моим личным параметрам вражеские разведчики могут его запеленговать».
Из разговоров офицеров Рута поняла, что они думают, будто пленная не знает их наречия. А медик, который делал ей перевязку, по-видимому, не сообщил никому о её языковых способностях, решив, что инопланетянка, кроме слова «спасибо», не знает ничего большего.
«Моё молчание сейчас мне выгодно, – продолжала размышлять она. – Это может поспособствовать тому, что меня переведут в какую-нибудь лечебницу, откуда я смогу без труда сбежать к аборигенам».
Переводчик продолжал задавать ей вопросы, но Рута оставалась молчалива. Это насторожило офицеров, которые начали переговариваться между собой вполголоса, недоумевая, почему инопланетянка не отвечает.
Не добившись от неё ничего, в конце концов офицеры решили оставить пленную в покое и вызвать к ней психологов. Теперь Рута вновь осталась одна. Она огляделась и прошлась по комнате. Здесь, как и в вертолёте, не было окон. Это светлое помещение, освещённое встроенными в потолок светильниками, напоминало какой-то медицинский бокс или изолятор, где было всё жизненно необходимое: стол, топчан, а за узкой дверью – санитарный узел.
«Вот и хорошо, – думала она. – Офицеры наконец-то ушли. Теперь я смогу тянуть время».
Но вскоре, с тем же переводчиком и ещё одним парнем, видимо, из обслуги, который принёс фрукты, в комнату вошёл психолог. Он всячески пытался разговорить пленную, ловко подкидывая вопросы и создавая доброжелательную атмосферу. Дважды девушка чуть не поддалась его уловкам, но, вовремя спохватившись, смолчала, тщательно взвешивая каждое его слово.
После неудачных попыток завести разговор психолог с переводчиком так же покинули помещение. Рута взглянула на часы, которые висели на стене, и, утомившись от переживаний этого дня, легла на топчан. Свет в комнате сразу стал тускнеть, создавая сонную атмосферу. Она подняла взгляд на уже неяркие потолочные светильники и, не заметно погрузилась в глубокий сон. Периодически просыпаясь, девушка замечала, что кто-то приносит ей обед и ужин, но её аппетит, словно куда-то улетучился, и ей совершенно не хотелось есть.
Так продолжалось более суток – это Рута заметила по электронным часам, которые, сменяя цифры, тихо помигивали над входом в изолятор. По какому исчислению шли часы – по-местному или по времени их планеты, её не интересовало. Главное, она видела, что прошли сутки; часовой механизм на её костюме также показывал это. Пленница не могла сориентироваться по дневным показателям, так как комната, где находилась она, не имела окон.
«Ну вот, я подстраховалась, теперь точно уж прошли сутки, – думала девушка. – Теперь можно действовать».
Рута встала с топчана, и направилась на поиски санузла, где была приятно удивлена изысканностью этой цивилизации. Такого она не видела у себя на планете даже в самых дорогих гостиницах.
«Красиво жить не запретишь, – вздохнув, подумала пленница. – Техника у них хорошая, но вот как принять душ? Всё моё тело прямо кричит о необходимости такой процедуры. А будь что будет…»
Рута решительно сняла свой костюм, повесила на торчащие в стене крючки, рядом разместила нижнее бельё и, глубоко вдохнув, ступила в душевую кабинку. Стеклянная, тонированная в нижней части, дверь сама закрылась за ней.
