– Кажется, я попросил Ариша никого ко мне не впускать.
– Даже меня, отец?
– Не паясничай. – Вход остался открытым, но за Элиной никто не последовал. – Где твоя охрана? Где Яссен?
– Я отправила его зализывать раны.
Дочь села в кресло и, взяв со стола металлическое кольцо, покрутила его на свету.
Лио выругался на себя за то, что забыл убрать кольцо.
– Читаешь?
Он поплотнее прижал рукой ящик.
– Старые записи, тебе это неинтересно, – сказал он, забирая кольцо у Элины и пряча его в стол.
Дочь подозрительно покосилась на Лио.
– Ариш организует на Дворцовом холме публичный выход, где будет объявлено о твоей помолвке, – сказал он, пресекая любые вопросы, которые могли перевести разговор на библиотеку. – Вам с Сэмсоном нужно подготовить совместное заявление.
– Я этим займусь. Но сначала, – она подалась вперед; ее темные глаза, доставшиеся от матери, смотрели решительно, голос звучал твердо, – ты должен рассказать мне о пламени. Научить обращаться с ним.
Огоньки вокруг затрещали громче, как бы поддакивая ее требованию. Однако Лио знал, что Элина еще не готова. Когда она попыталась удержать огонь в прошлый раз, то сильно обожглась, а столп удушливого дыма было видно из любого уголка столицы. В новостях наперебой обсуждали возможные причины произошедшего, пока Лио не объявил, что никакого возгорания не произошло – просто верховная жрица проводила во дворце обряд очищения.
Нельзя, чтобы кто-то узнал, что будущая королева Раванса неспособна совладать с огнем.
Элина побарабанила пальцами по столу, привлекая к себе внимание.
– Не сейчас, – ответил Лио.
– Обязанность каждого правителя – научиться держать огонь, – сказала дочь. – Как мне быть королевой, если я даже не в состоянии высидеть церемонию Ашанты?
Правду он ей открыть не мог. Пока не мог.
Огонь требовал жертвы – жертвы, на которую Элина была не готова, которую в принципе не могла принести.
– Выход состоится завтра утром, – только и сказал Лио.
Элина отодвинулась от стола; губы ее были плотно сжаты, а глаза – глаза Ахны – смотрели осуждающе.
– Ты совершаешь большую ошибку, – сказала она наконец.
Лио не ответил.
Элина ухватилась за край стола, на лице заиграли желваки. В итоге, так и не произнеся ни слова, она ушла из кабинета.
Пламя зашипело. Лио устало откинулся на спинку кресла и, достав из-под курты подвеску Ахны, стал рассматривать тонкую резьбу.
Перед коронацией никто его не предупреждал, что Вечному пламени нужно принести в жертву того, кого любишь. Отец скрывал правду до самого последнего дня.
Лио был в ярости. Он отказался жертвовать Ахной, а пламя в отместку попыталось разорвать его на части.
Каким-то чудом он не погиб. И продолжал жить, наивно полагая, что проверку прошел и Великое пламя удовлетворил.
Вот только Ахна узнала, что это не так. Истина, как всегда, отыскалась в ее свитках.
Это случилось в храме, во время очередной церемонии Ашанты. Элине тогда только минуло семь оборотов. Вечное пламя пылало особенно жарко и хищно. Оно попыталось ужалить Лио, и тот, спотыкаясь, поспешил прочь, но огонь оказался хитрее – ухватил его за лодыжку. Так и утянул бы в яму, если бы Ахна с решительным видом не прыгнула туда первой. Вечное пламя испепелило ее в несколько секунд.
Вот она стояла у амвона, прижимая к себе Элину, – и вот ее уже не стало.
После ее самопожертвования пламя, насытившись, утихло.
Только тогда Лио понял, почему отец скрывал от него правду. Он хотел защитить сына – точно так же, как и сам Лио сейчас оберегал от этого знания Элину.
