Жрецы утверждают, будто глаза Пророка обернулись бессмертным золотом Феникс, жилы взорвались потоками пламени, волосы взвились струйками дыма, а губы, когда-то певшие гимны, ссохлись и затвердели.
И голос Пророка теперь звучал хором всех прошлых ее инкарнаций:
– Этот огонь будет защищать землю. Не давайте ему погаснуть.
Так Вечное пламя обрело дом в средоточии храма. Пророк и Феникс стали возноситься ввысь, слившись воедино, пылая все ярче и ярче, пока на них не стало больно смотреть. Когда жрецы наконец смогли открыть глаза, ни богини, ни ее избранницы не было.
Остался только огонь, жаркий и жестокий, безмолвный свидетель того, что случилось, и того, что еще будет.
Сияющий Рисанти, Латунный город, был основан пятьсот оборотов назад Ридией, королевой Джантара по прозвищу Тиранка. Когда строители пожаловались, что солнце слишком ярко отражается от металлических построек, она велела всем надеть забрала. С тех пор глаза джантарцев стали обесцвечиваться.
Полная история Сайона, гл. 33
Яссен очнулся от стука в дверь.
Закряхтев, он облизал пересохшие губы. Руку кололи иголки. Морщась от боли, он приподнялся на четвереньки и пополз к двери, но тут она распахнулась, и в комнату вошел Сэмсон.
– Драконьи яйца, ты почему на полу? – удивился друг.
– Так удобнее, – ответил Яссен, прислоняясь головой к стене.
Сэмсон окинул взглядом его спутанные волосы и мятую одежду, затем присел и взял Яссена за подбородок.
– Ты что, отключился? – спросил он с ноткой искреннего волнения.
– Меня здорово отделали.
Сэмсон, прищурившись, повернул его лицо в одну сторону, потом в другую.
– Ну, выглядишь определенно более привлекательно.
Яссен, фыркнув, посмотрел на окно. Уже смеркалось, и луны-близнецы отправились в свой ночной обход. Ему припомнилось, что собирался дождь, но теперь на горизонте осталось лишь несколько одиноких тучек.
Сэмсон поднялся и осмотрел комнату. Его внимание привлекла одежда, разложенная на кровати.
– Это из-за руки? Распорядитель арены мне рассказала. Я пообещал, что передам Элине сам.
Яссен вспомнил замечание принцессы по поводу руки и ее внимательный взгляд. Так пустынный сокол высматривает жертву, прежде чем размозжить ее о камни. Она, должно быть, почуяла, где у него слабое место. А потом он вспомнил взгляд ее карих глаз: безжалостный и расчетливый, но словно таивший в глубине страх.
– Как думаешь, Элина боится? – спросил он.
– А ты бы не боялся, если бы тебе предстояло меньше чем через цикл взойти на трон? – засмеялся Сэмсон. – Окажись я на седьмом кругу пекла, и то не так бы переживал.
«Что ж, трудно не согласиться».
Яссен потер руку и присел на край кровати. Шелковые рубашки из Нбру, льняные куртки с Монгуми и хлопковые штаны, сшитые в тихом городке Бейроне, аккуратно лежали поверх одеяла, нетронутые.
– Примерь. Посмотрим, подойдут ли, – сказал Сэмсон, закрывая окно.
Яссен нехотя взглянул на одежду и осторожно взял голубую рубашку с золотыми пуговицами.
– Сейчас, – сказал он и пошел было к ванной, но Сэмсон его остановил:
– Примерь здесь.
Они долго смотрели друг на друга, пока наконец Яссен со вздохом не отвел глаза.
– Так я и знал, – сказал Сэмсон. – Покажешь?
Яссен медленно стянул мокрую от пота рубашку, обнажая правую руку. Вниз от плеча шли глубокие рубцы, вдоль которых расползались буро-красные пятна ожогов, сморщенные, словно кожица сушеных фиников. Коснувшись локтя, Яссен ощутил в костях знакомую ноющую боль.
