Офицер Валефор. Мысленно звучит хорошо. Я размышляла, как буду обращаться к мужу, когда меня ослепила вспышка.
Алтарь, украшенный лентами различных оттенков, словно радужный мост, соединяющий земной мир с миром духовным, вспыхнул и озарил светом наши связанные руки. Ленты, переливающиеся всеми цветами радуги, создающие ощущение связующего звена, позволяя душам участников обрести путь друг к другу, стянулись сами по себе, крепко связывая нас, и впитываясь в запястья, образуя затейливую вязь.
Подняв глаза от наших рук, встретилась наконец с ошарашенным взглядом серых глаз, что жадно осматривали меня всю. Меня прошиб электрический разряд, заставив сглотнуть комок в горле и опустить глаза. Воздух, казалось, наэлектризован, наполнен сосредоточенным ожиданием и предвкушением.
Неужели муж заинтересовался мной? Краем уха услышала всхлипы на первом ряду и украдкой скосила взгляд. Пройдясь по нескольким местам, увидела красиво плачущую аристократку с пепельно белыми волосами и чудно блестящими зелёными глазами, всю облачённую в траурный наряд.
Она, что, праздник перепутала? У кого-то поминки следом за нами?
Решила не обращать внимания на трагедию незнакомки, ведь у меня самой сегодня относительно, но всё же праздник.
Ритуал завершился целомудренным поцелуем в лоб и бурными овациями. Нас поздравляли все кому не лень, а я стояла и смотрела, как мой муж и траурная блондинка трагически перемигивались…
Надеюсь, что эту драму заметила только я. Не хватало ещё родителей расстраивать кобелизмом муженька. А девчонка явно не просто так давила из себя слезу и корчила страдания.
3. Грация Валефор.
Звон бокалов, смех и шёпот заполняли величественный зал поместья герцога Валефора. Сегодня здесь был свадебный пир, и воздух дрожал от всеобщего предвкушения веселья и счастья.
Я, Грация Валефор, урождённая Иблис, стояла рядом с мужем, герцогом Марбатским, и принимала поздравления от уже не знаю какого по счёту гостя.
Уставленная роскошными яствами и изысканными напитками многоэтажная конструкция в центре зала поражала воображение и заставляла меня, не жр… кхм… не кушавшую с утра, глотать голодную слюну.
Вокруг нас бурлила жизнь: танцующие пары, оживлённые разговоры, и, конечно, восхитительные запахи, доносившиеся с кухни через ма-аленькое окошечко позади нас. Всё это было так по-волшебному прекрасно и так отвратительно приторно, что у меня сводило скулы от необходимости улыбаться, а живот грозился прилипнуть к позвоночнику, если я не выпью хотя бы воды.
Мой муж, с его сияющими серыми глазами и приторной улыбкой, которая могла растопить любой лёд, но меня в данный момент нестерпимо раздражала, взял меня за руку.
Настало время нашего первого танца, и в его взгляде я видела нечто большее, чем просто “радость” от этого момента, он готов был меня задушить. Я чувствовала в нём ярость, которую нельзя было скрыть даже за пышными шлейфами пафосных слов любви и хрустальными улыбками.
Мы кружились под мелодию оркестра, моё сердце заполошно билось в грудной клетке, и я знала, что этот день станет началом новой, но отнюдь не прекрасной сказки.
Когда музыка стихла, Кириан отвёл меня в сторону. Он опустил глаза, и в его взгляде промелькнуло что-то похожее на печаль и тоску. Мы были одни, и я задавала ему вопрос, который вертелся на языке с самого момента осознания, что я здесь всего-лишь мебель:
– Что-то не так, офицер Валефор? – строим самое невинное выражение лица, – Что-то тревожит Вас, дорогой муж?
