Деньги.
Стиснув зубы, Вильгельмина прислонилась спиной к дверному косяку.
Никто не заметил ее отлучки. Прекрасно! Если и есть место, где никто ее не потревожит, так это часовня. Проводившие свои дни в лени и праздности родственники не спешили каяться перед Творцом. Вильгельмина тоже не собиралась – там были тени. Хотелось снова заключить их в объятия, соткав крылья, приподняться к потолку… Кристина Августа не догадывалась, но ее дочь часто летала, возносилась на звонницу и оттуда смотрела на спящий город.
– Крыса!
В затылок полетел огрызок яблока.
Вильгельмина обернулась и увидела стайку подростков во главе с Густавом. Засунув руки в карманы брюк, он многообещающе улыбался, наверняка что-то прятал под полами модного узкого сюртука. За спиной щербатого наследника Руперта гоготали, переминаясь с ноги на ногу ребята постарше, надеявшиеся в дальнейшем снискать милости некоронованного короля. Несмотря на относительно скромный титул, в одном Густав был прав: его отец и дед ближе остальных стояли к престолу.
Девушка обернулась: никого, она совершенно одна в длинном пустом коридоре. Да и если бы нашелся кто-то, тот же часовой, вряд ли бы за нее заступились.
– Крыса! – повторил Густав, смакуя обидное слово. – Что ты тут вынюхиваешь? Лучше возьми тряпку и вымой пол.
Его спутники вновь рассмеялись. Вильгельмина успела убедиться, они сделают все, что пожелает их малолетний вожак. Густав действительно был самым младшим, уступал родственнице в росте, зато его телохранители, крепкие пятнадцатилетние юноши, легко скрутят ее в бараний рог.
Остаться или бежать?
Вильгельмина попятилась.
– Что, боишься?
Густав сплюнул себе под ноги.
– Симпатичная крыска, верно, ребята? – обернулся он к спутникам. – Как насчет того, чтобы немного развлечься? Сомневаюсь, что она все еще девственница – с такой-то матерью! Чур, я первый!
Перед глазами Вильгельмины потемнело, когда пятеро юношей двинулись на нее.
– А я второй!
– Третий!
Не стесняясь, они распределяли очередность, с которой станут ее насиловать.
Двое заходили спереди, двое сбоку. Густав стоял на месте, ждал, пока ему притащат жертву.
Вильгельмина побежала. Она слышала тяжелый топот ног за спиной, но боялась оглядываться.
Тени, ей нужна всего одна тень! Увы, на дворе полдень, безжалостное солнце лишило ее шансов на спасения.
Ее быстро догнали, с хохотом повалили на живот. Взметнулись юбки. Вильгельмина отчаянно боролась, но не могла сбросить придавившего ее к холодному полу парня.
– Ба, какие панталоны! Мои нянька носила такие же. Ну-ка, а что под ними? Принц, сорвите розанчик!
Дыхание Вильгельмины участилось, когда прохладный воздух коснулся кожи.
Худшей участи и не представить – стать игрушкой развратного двенадцатилетнего мальчишки! И она даже проклясть его не могла: рот заткнули носовым платком.
– Отпустите ее!
Приказ прозвучал негромко, спокойно, однако возбужденные голоса насильников тут же смолкли.
– А то что?
Спорить с неизвестным отважился только Густав. Он говорил свысока, развязно, «Явно копировал отца», – подумалось Вильгельмина.
Ответа не последовало, вместо него взвыл на одной высокой ноте Густав.
– Достаточно?
Роли поменялись, теперь в голосе незнакомца звучала издевка.
Товарищи Густава порскнули прочь.
Красная как мак, Вильгельмина оправила панталоны, одернула юбки и села. Перед ней открылась чудная картина: зависший где-то в метре над полом Густав. Вытаращив полные ужаса глаза, он барахтался в воздухе.
