– Еще раз к ней прикоснешься, хотя бы приблизишься, сверну шею. У тебя есть брат, Великий герцог не расстроится. Наябедничаешь, ты или твои дружки, поплатишься. Я слов на ветер не бросаю, не рискуй.
– Я… я больше не буду! – заскулил Густав. – Только отпустите меня, ни словечка даже на исповеди не скажу.
– Извинись! – Неизвестный выдвинул еще одно условие.
– Простите пожалуйста, ваша светлость…
– Да не передо мной, перед ней.
– Прости! – через силу выдавил из себя Густав.
– Простите, ваше высочество, – жестко поправил мужчина. – Ну же!
– Я никогда!.. – воспротивился было мальчишка, но тут же захрапел, пошел красными пятнами. – Простите, ваше высочество!
– Так-то лучше.
Руперт гулко упал на пол и, потирая ушибленный зад, со всех ног поспешил прочь.
Только теперь Вильгельмина обернулась, перевела взгляд на своего спасителя. Им оказался высокий худощавый шатен средних лет.
По телу девушки пробежала дрожь. Она отшатнулась, прижала ладонь к груди. Сердце билось часто-часто, Вильгельмина практически задыхалась от страха. Схожее чувство она испытала во время церковной службы в Майене накануне сговора. Тогда волна страха исходила от покидавшего храм горожанина. Захватившие ее сейчас эмоции были гораздо сильнее и, к счастью, скоротечны. Вильгельмина списала их на пережитое нервное потрясение.
Вместе с ровным дыханием к ней вернулась способность мыслить.
– Как вы это сделали?
Вильгельмина с легкой опаской посматривала на мужчину. Густав назвал его герцогом… Ну да по одежде понятно, перед ней важная птица: облегающий фигуру сюртук со стоячим воротником, муаровый канареечный жилет с контрастной отделкой, фиолетовый шейный платок с драгоценной булавкой. Плюс волевой взгляд, многочисленные перстни и… и знак канцлерского достоинства на груди, толстая золотая цепь с печатью. Сглотнув, Вильгельмина поняла, что знает его имя – Арман дер Хольм.
– Сделал – что?
Арман подошел, помог ей подняться.
– Вы не пострадали?
Он бегло осмотрел ее и, неодобрительно цокнув языком, протянул носовой платок:
– Утрите лицо. Платок можете не возвращать.
– Ваша светлость.
Вильгельмина сделала запоздалый реверанс, с настороженным любопытством поглядывая на жениха. Так вон он какой! Староват, явно холоден, но зато защитил ее от врагов. Один плюс и два минуса.
– Простите, что до сих пор не навестил вас. – Арман подставил ей локоть, пришлось на него опереться. – Дела. Из-за болезни его величества я до ночи пропадаю в рабочем кабинете, завален просителями и бумагами. Надеюсь, вы хорошо добрались, а данный инцидент – единственная неприятность, которая вас постигла.
– И все же как вы это сделали?
Вильгельмине не давал покоя недавний полет Густава.
– Да что именно, элафа? – Арман сдержанно рассмеялся, одними губами. – Припугнул зарвавшихся мальчишек? Увы, Великому герцогу нет до них никакого дела, а их мать и вовсе напоминает квашню. В ней нет ни капли разума.
– Не боитесь говорить такое при мне, вдруг я донесу?
– Я – боюсь? – Теперь Арман рассмеялся от души. – Это меня надлежит бояться, элафа. Всем и вся, запомните.
– И даже королю?
Она вступила на тонкий лед.
– Иногда.
Кожа Вильгельмины покрылась мурашками. Он сказал это так… Словно и не думал шутить.
– Куда мы? – спохватилась она, обнаружив, что они направляются вовсе не в восточное крыло.
– В мой кабинет.
Заметив, что Вильгельмина побледнела, Арман счел нужным добавить:
