. На нем сейчас тончайшая, батистовая, тогда как под платьем Кристины Августы обычная льняная.
– Семнадцать.
Собственно, из-за дня рождения дочери она и наделала долгов – хотелось устроить праздник с угощениями и танцами. Пригласить лучших музыкантов, юношей и девушек из знатных и богатых семей. Сшить Вильгельмине пару новых нарядов, на выход и для прогулок. Все – чтобы привлечь женихов. Увы, хорошенького личика недостаточно, нужна достойная рама.
– Совсем невеста, ваша милость!
Мечтательно цокнув языком, Отто перешел к делу. Вся обходительность мигом исчезла, уступив место циничности дельца.
– Вы должны мне, элафа графиня, еще с марта месяца.
– Но не здесь же, в доме Божьем!
Кристина Августа оглянулась на статую Творца.
– Так мы не о злодеяниях говорим, а о делах праведных. Да и как еще мне вас застать, элафа графиня? Как ни приду, вечно вас дома нет.
– Хорошо! – Кристина Августа поморщилась, словно проглотила что-то несъедобное. – Сколько?
Мысленно она попрощалась с одной из служанок – иначе долг не вернуть. Наверняка Отто возьмет с нее с процентами. Тогда и вовсе придется обходиться без мяса, заложить нитку жемчуга – все не обручальное кольцо. С ним Кристина Августа не рассталась бы даже под страхом смерти.
– Сейчас посмотрим…
Отто извлек из-за пазухи лист бумаги грубой выделки, разгладил.
– За ткани, канитель, кружева… Вот, извольте взглянуть, – он протянул ей счет, – двенадцать с полтиной серебром. У меня и расписка с вашей печатью имеется.
– Да заплачу я! – раздраженно отмахнулась Кристина Августа.
Пальцы смяли счет, кинули под ноги Отто. Тот поднял, бережно расправил и убрал на место, под сердце.
– И когда же изволите? Все сроки вышли. Я и так слишком добр, элафа графиня, только из уважения к вам процентов не потребую.
– Завтра же пришлю человека.
Кристине Августе хотелось скорее сбежать отсюда. Съемный кружевной воротник с камеей, оставлявший открытым крошечный треугольник кожи над лифом, душил, превратился в ошейник.
– Благодарствую, элафа графиня, всегда к вашим услугам!
Отто припал к затянутой в перчатку руке и попятился по проходу, не переставая кланяться. Лицемер! Он подаст на нее в суд, добьется долговой тюрьмы, но не перестанет улыбаться.
– Что же мне делать?
Кристина Августа провела рукой по вспотевшему лбу, поправила старомодный вдовий чепец в форме сердечка. Глаза лихорадочно блуждали по храму в поисках спасения. Завидев спустившегося в центральный неф прелата, Кристина Августа было поспешила к нему, но раздумала. Что толку, не спишет же он ее долги!
– Я не могу, не могу допустить позора! – словно в помешательстве, повторяла она.
Одна радость – на дневную службу пришли в основном старики да старухи, некому шептаться о разыгравшейся некрасивой сцене. А деньги… Она найдет и заплатит все до фартинга. Брат не обеднеет, если Кристина Августа запустит руку в «коронные деньги» – полагавшиеся монарху подати. Казначей прибудет за ними только в конце года, к тому времени она точно возместит потерю.
Жалко, конечно, потратилась зря – праздник отгремел, закончился грандиозным салютом, а все без толку. Гости охотно пили и ели, но никто не посватался к Вильгельмине.
