Подготовка много времени не заняла, поэтому очень скоро мы слушали действительно нежный и будто ласкающий голос. Мелодия лилась плавно, успокаивая и баюкая. И только появившееся опять липкое ощущение на коже заставило встряхнуть головой, сбрасывая наваждение. Стоило мне лишь повернуть голову, как я оцепенела.
Король Икерии подсовывал Фросту бумаги, а тот их подписывал и кивал. На груди этого… короля сквозь одежду светился артефакт. Значит, пока его жёнушка отвлекает…
– Зачем это всё? Без всех подписей договор недействителен, – обратилась к этому типу. Он даже вздрогнул. Впрочем, вместе с Фростом и Милоном. Последний потёр виски, а его старший брат лишь переносицу. Тут и наша певичка замолчала.
– Это формальность. Согласие верховного короля получено, – нагло улыбался король Икерии. А мне так захотелось повыдирать эти его волосёнки. Прямо руки зачесались, только это недостойно королевы. Как же его опустить красиво?
– А теперь моя очередь петь, – улыбнулась я, смотря прямо ему в глаза. Не знаю уж, как у меня получится сыграть, но я постараюсь.
И хоть первые аккорды вызвали у некоторых (правительница Анузы) ехидство, остальные смотрели на меня с любопытством. И вот сейчас мне опять остро не хватало молчаливой поддержки Ифора. Раньше его даже не было в кабаке, где я пела, да и на стенах замка тоже, но я знала, что он рядом. Ощущение защищённости было. Сейчас же я пела, будто опять была стенах и смотрела, как профессиональной армии противостоят простые мужчины, трудяги.
И уже к первому припеву не было ни ухмылок, ни снисходительности. Все гости смотрели заинтересованно, да и мужья не отставали. Особенно Фрост, который не слышал такого рода музыку, тем более от меня.
На последнем аккорде я сняла перчатки. Демонстративно. Слаженный вдох был единственной реакцией на пару минут. Это время не двигался никто, даже Милон, который уже прекрасно знал о метке. Кстати, очень спокойно на неё отреагировал.
– Избранница, – выдохнула королева Икерии и упала на колени, моля о прощении. Её муж лишь скосил на неё взгляд и вернулся ко мне. На его лице ходили желваки, раздувались ноздри, поджимались губы, но он ничего не говорил.
– Избранница, – встал правитель Анузы, отвесив глубокий поклон. Это, конечно, не коленопреклонная поза, но от правителя другого и не ожидалось, – Надеюсь, мы сможем всё-таки договориться и моя страна не будет наказана?
– Мы обговорим условия, безусловно. Но вы должны понимать, что, как агрессоры, понесёте серьёзные убытки. И это не учитывая человеческих жизней, которых можно было избежать.
– Приношу вам свои глубочайшие извинения. – Мне отвесили ещё один поклон, приложив руку к сердцу. – Мне нет оправдания. Богиня гневается на нас?
– Да. Она была категорически против этой войны. Я пыталась её избежать. Хотя мне до сих пор непонятны её причины.
– Я не знаю, как вам объяснить, – замялся вдруг он.
– Обычно. Словами. Будьте уверены, я человек грамотный, пойму. А вот приму ли – нет. Я против войны, против бессмысленных смертей.
– Женщины. За последние пять лет население Анузы стремительно сокращается. Старики умирают всегда. Только теперь участились смерти среди женщин. Роженицы умирают или одни, или вместе с младенцами, так и не разродившись. Уже сейчас в Анузе на одну женщину приходится восемь мужчин. Это приводит не только к недовольству среди мужского населения, но и женщины стали бояться рожать.
