– И что? Для этого нужно было идти войной на соседей? Мужчин много? Так казнили бы преступников, отправили на самые тяжёлые работы, с которых вряд ли возвращаются живыми. Женщин просто нужно обследовать. Скорее всего, у большинства умерших хронические заболевания. Младенцев вообще можно было спасти проще. Даже из тела умершей матери можно успеть вынуть живого младенца.
– Да что вы несёте? Как это вынуть? – пришла в настоящий ужас правительница Анузы.
– Просто. Делается разрез чуть ниже пупка и вынимается ребёнок. Данную операцию проводят под сильным местным обезболивающим, – пожала я плечами.
– Вы серьёзно? – удивился анузец.
– Нет, шучу, – всплеснула я руками. – Разве это похоже на шутку? Конечно, серьёзно. В этом нет ничего страшного. Лекарь должен, конечно, всё это знать и уметь делать.
– Богиня матерь, – позеленела правительница Анузы, – я не хочу, чтобы меня резали.
Она приложила ладошку к животу. Настала очередь правителя бледнеть и зеленеть. Он тут же упал перед ней на колени, что-то бормоча. Я не прислушивалась, потому что это был только их момент. Даже отошла на несколько шагов.
– И всё равно я не поняла причин, – проговорила я.
– Всё просто, – скривился король Икерии. – Анузцы решили взять ваших женщин. А у нас перенаселение, нужна новая территория.
– А люди как раз не нужны, – хмыкнула я, – так что же вы собрались решать свои проблемы за наш счёт? Почему просто не поменяли своих женщин на их территории?
– А зачем мне их территория? Мы не граничим даже метром территорий.
– А да, мы между вами. Это удручает, – вздохнула я, отводя от него взгляд. Однобокость мышления и выхода из ситуации мне была понятна.
– Что? – нахмурился он, а я была вынуждена вновь к нему повернуться. – Что удручает?
– Что государствами правят люди, не способные договариваться, решать проблемы миром, искать новые пути. Мой отец всегда говорил, что война – удел слабых. Ибо война — это крайнее и далеко не всегда эффективное решение. И только глупость и отчаянье могут толкнуть на войну.
Король Икерии только губы поджимал, но периодически смотрел на мою руку и, видимо, не решался высказать мне свое мнение.
– Вот кем вы собрались править в случае проигрыша? – обратилась я к правителю Анузы.
– Людьми, – вздохнул тот, отрываясь от жены.
– Какими? Которые погибли на войне? Или которые так и не родились? И не родятся, потому что их потенциальные отцы погибли? Или женщинами, которые у вас уже боятся рожать? А понимая, что вы спокойно можете отправить их детей умирать, даже не захотят рожать. Ими?
– Вы так говорите, будто я всех своих людей отправил на войну. У нас ещё достаточно мужчин. Это у вас, как я наслышан, даже женщины и дети воевали. Уму непостижимо.
– Вашему уму. А в моём всё прекрасно укладывается. Мои люди защищали не просто свои земли, нет. Они защищали свою свободу, свои семьи и будущее. Или вы думаете, с нашей стороны нет погибших?
– Я их не видел. Зато головами моих воинов усыпана вся граница, – рыкнул он.
– И вас это не натолкнуло на мысль о том, что вы приняли тогда неправильное решение? Вы посмотрели в глаза этим воинам? Ведь это вы отправили их на смерть. Вы. И только вы. Одним своим решением вы могли всё остановить, даже будучи уже у границ моих земель. Это я не говорю о том, что вы могли встретиться со мной ранее и не приходить войском вовсе. Я давала вам время, предупреждала и убеждала. Только всё оказалось бесполезным. Вот что удручает. Вы не захотели найти другой выход из вашей проблемы. Просто не захотели.
