Неудивительно, что добродушный герцог де Монбазон, полностью находившийся под влиянием своей пылкой дочери, дал согласие на её брак с Люинем. Свадьба состоялась 11 сентября 1617 года. Однако, как оказалось, семнадцатилетняя красавица не была девственницей. По слухам, её первыми любовниками были красавец конюх и молодой дворецкий герцога де Монбазона, а также его пожилой друг граф де Рошфор. Мария же, заливаясь слезами, поведала мужу о своей девичьей любви к бедному прекрасному рыцарю… погибшему на войне. В общем, Люиню пришлось смириться с этим досадным обстоятельством, тем более, что его жена принесла в приданое вместе со своей красотой огромное состояние. После венчания он отправился с Марией в поместье Лезиньи-ан-Бри, доставшееся ему в «наследство» от Кончини, чтобы провести там медовый месяц. Людовик подарил молодожёнам 500 тысяч ливров, на которые его фаворит приобрёл в Париже особняк Сен-Тома-дю-Лувр для своей молодой жены.
Скучая по Люиню, король, как свидетельствует Франсуа де Бассомпьер, занимался рисованием маленьких картинок, изготовлением моделей и механизмов, для чего в Лувре для него были построены кузнечная и слесарная мастерские, а также игрой на барабане.
– Бассомпьер, – как-то сказал он, – теперь я должен начать упражняться в игре на роге; когда-нибудь я разбужу эхо в моих лесах!
– Сир, – ответил ловкий придворный. – Я не советую Вам такое упражнение. Карл IХ, говорят, разорвал кровеносный сосуд, протрубив в рог!
– Вы ошибаетесь, – быстро ответил Людовик, – этот король был тогда в ссоре со своей матерью Екатериной Медичи и удалил её в Монсо. Если бы король последовал доброму совету господина де Реца и не вернул её, то не умер бы в таком раннем возрасте.
– С того времени, – замечает Бассомпьер, – я озаботился тем, чтобы никогда не упоминать королеву-мать в присутствии короля, обнаружив, что его опасения были вызваны уважением к ней.
Папские легаты, послы испанского короля и великого герцога Тосканского, наоборот, донимали Людовика ХIII просьбами вернуть мать ко двору (им не хватало союзницы в правительстве), но он был неумолим – даже запретил поднимать этот вопрос в Королевском совете. На Новый, 1618 год, Людовик прислал матери подарок – богатую цепь с собственным портретом, который привез Кадне, брат Люиня. Мария воскликнула:
– Что означает сей портрет? Если иные полагают, что я больше никогда не увижу короля, моего господина, и по таковой причине присылают мне его портрет, то я его увижу скорее, чем некоторые думают.
Между тем Анна Австрийская прилагала все усилия, чтобы соблазнить своего мужа. Она учила французский язык, надевала «подошвы», чтобы казаться выше ростом, и носила платья с глубоким декольте. Кроме того, часто навещала короля в долинах Руль или Вожирар, где он охотился, и даже пыталась постичь искусство соколиной охоты. Вечером, когда Людовик прощался с женой, дамы из её окружения умоляли его остаться, проявляя при этом такую настойчивость, что король, пунцовый от гнева, был вынужден отбиваться от них. В другой раз, когда Анна неожиданно приехала в Лезиньи-ан-Бри, куда король отправился навестить молодожёнов, Людовик был настолько недоволен её появлением, что ей пришлось уехать. Причём извинения после этого инцидента приносил не король, а королева, пославшая супругу букет цветов! Он не соизволил ответить.
Когда при дворе стало известно, что руководить хозяйством королевы будет Мария де Роган, это вызвало недовольство как самой Анны Австрийской, так и её испанских дам. Королева решительно отказалась принять её услуги, заявив:
